Главная » » О Ксантиппе, жене Сократа

23:13

О Ксантиппе, жене Сократа

***

Ксантиппа

Name: О Ксантиппе, жене Сократа
Item: О Ксантиппе, жене Сократа
Author: Jefferymab

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Ксантиппа
др.-греч. Ξανθίππη
«Ксантиппа поливает Сократа водой». Лука Джордано, 1660-е годы
Дата рождения	около 440 года до н. э.
Дата смерти	после 399 года до н. э.
Супруг	Сократ
Дети	Лампрокл^[en], Софрониск, Менексен
Медиафайлы на Викискладе

Ксантиппа (др.-греч. Ξανθίππη; около 440 года до н. э. — после 399 года до н. э.) — жена древнегреческого философа Сократа. Происходила из знатной семьи. Вышла замуж за Сократа, когда тому было около 50 лет и родила от него трёх сыновей. Платон упомянул Ксантиппу среди тех, кто пришёл проститься с Сократом в последний день перед казнью. Ксенофонт изобразил её сварливой женщиной с невыносимым характером. Впоследствии семейные взаимоотношения Сократа были дополнены массой деталей и анекдотических историй. Их достоверность, учитывая время появления через сотни лет после смерти философа, крайне сомнительна.

Имя Ксантиппы вошло в историю как нарицательное для злой и сварливой жены.

---

Биография

Информация о жизни Ксантиппы крайне скудна. По всей видимости, она имела знатное происхождение. Её имя типично для афинской аристократии из рода Бузигов, наиболее известными представителями которого были Перикл и Ксантипп. Ксантиппа вышла замуж за Сократа, когда тому было около пятидесяти лет. Их свадьба состоялась после 423 года до н. э. Это предположение связано с датой постановки Аристофаном комедии «Облака». В ней комедиограф едко и бесцеремонно высмеял Сократа. В этом произведении отсутствует какая-либо информация о жене Сократа. В диалоге «Федон», который описывал последний день жизни Сократа перед казнью, Платон упомянул Ксантиппу, которая посетила мужа с тремя детьми. Старшему Лампроклу было до 20 лет, младших Софрониска и Менексена Ксантиппа держала на руках. В тюрьме, согласно Платону, женщина сокрушалась, что её муж последний раз беседует с друзьями.

Женщины в Древних Афинах выходили замуж достаточно рано. Профессор Д. Нейлз считает, что Ксантиппа родилась в 440 годах до н. э. и вышла замуж в возрасте около 20 лет.

В Древних Афинах существовала традиция называть детей по имени дедов, причём приоритет отдавался более известному и знатному предку. Так как второго сына Сократа Софрониска назвали в честь деда по отцовской стороне, то, возможно, первого Лампрокла — по имени отца Ксантиппы. В источниках сохранились упоминания об афинском музыканте V века до н. э. Лампрокле.

После смерти Сократа его ученики какое-то время заботились о семье учителя. В одном из сократических писем, позднеантичном источнике II—III века, Эсхин сообщает Ксантиппе, что друзья Сократа шлют ей из Мегар еду и деньги. Он приглашает её в Мегару, а также говорит в утешение, что поддержка семьи Сократа — исключительная привилегия друзей казнённого философа. Согласно другому позднеантичному автору Диогену Лаэртскому, Эсхин выкупил у Ксантиппы записи Сократа, а затем выдал их за свои собственные произведения.

Взаимоотношения с Сократом

«Ксантиппа поливает Сократа», либо «Сократ, его две жены и Алкивиад»
Рейер ван Бломмендаль, около 1655 года. Музей изобразительного искусства, Страсбург

Обстановка в семье Сократа и сварливый характер Ксантиппы стали «притчей во языцех» Древних Афин. Имя Ксантиппы стало нарицательным для сварливой жены. Современные учёные подчёркивают различие в характерах Сократа и Ксантиппы. Молодую и далёкую от философии женщину не могло радовать времяпрепровождение Сократа на улицах и площадях в беседах с учениками. Забота о детях и домашнем хозяйстве ложились исключительно на Ксантиппу. Это приводило к постоянным скандалам и оскорблениям, которые Сократ воспринимал с философским спокойствием. Для античных авторов взаимоотношения Ксантиппы и Сократа стали источником для многочисленных шуток, противопоставления философа и сварливой жены. Несмотря на скверный характер историки считают Ксантиппу заботливой матерью, которая по-своему любила мужа. Британский поэт и романист Роберт Грейвс увидел во взаимоотношениях Сократа и Ксантиппы противопоставление рационально-интуитивного и философского. Ксантиппа видела в занятиях мужа угрозу для благосостояния семьи, будущего детей. Из двух возможных вариантов — принять мужа таким как есть, или пытаться всеми доступными ей средствами направить его деятельность в другое русло, — она выбрала второй.

Немецкий философ Фридрих Ницше увидел важную роль Ксантиппы в формировании личности Сократа. Мрачный характер жены лишал Сократа домашнего уюта. Тем самым Ксантиппа научила мужа «жить на улице и всюду, где можно было болтать и быть праздным, и тем создала из него величайшего афинского уличного диалектика».

Младший современник Сократа Ксенофонт дважды упоминает скверный характер Ксантиппы. В главе «Воспоминаний», посвящённой разговору Сократа с сыном, Лампрокл даёт следующие характеристики матери: «никто не мог бы вынести ее тяжёлого характера», «она говорит такие вещи, что я готов всю жизнь отдать, только бы этого не слышать». В «Пире» Антисфен спрашивает: «Если таково твое мнение, Сократ, то как же ты не воспитываешь Ксантиппу, а живешь с женщиной, сварливее которой ни одной нет на свете, да, думаю, не было и не будет?». Сократ не спорит с учеником и не вступается за жену. Он, как бы оправдываясь, сравнивает себя с профессиональными наездниками. Тому, кто сможет справиться с непослушной лошадью будет легко справиться со всеми другими. Точно также и Сократ, научившись переносить Ксантиппу, чувствует себя легко и непринуждённо с другими людьми.

Позднеантичный автор Диоген Лаэртский (180—240) приводит несколько, получивших известность, анекдотов о Сократе и Ксантиппе. После очередной ссоры Ксантиппа окатила супруга водой. На это Сократ сказал: «У Ксантиппы сперва гром, а потом дождь». Ученик Сократа Алкивиад говорил учителю, что ругань Ксантиппы невыносима, на что тот ответил: «А я к ней привык, как к вечному скрипу колеса. Переносишь ведь ты гусиный гогот?». «Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу», — сказал Алкивиад. «А Ксантиппа рожает мне детей» — подытожил разговор Сократ.

Среди множества историй о взаимоотношениях Ксантиппы с супругом литературовед и филолог-классик доктор филологических наук М. Л. Гаспаров выделил ответ философа на брань относительно того, почему он не принимает подарки. «Если бы мы брали всё, что дают, нам бы ничего не давали, даже если бы мы просили». На упрёки о том, что люди видят их бедственное положение Сократ ответил: «Если люди разумные, то им всё равно; если неразумные, то нам всё равно». Когда Ксантиппа рассказывала мужу, что ей не в чем посетить праздничное шествие, Сократ подметил: «Видно, ты не так хочешь на людей посмотреть, как себя показать?»

Истории о непростых отношениях Сократа с женой возникали не только в античности, но и в более поздних эпохах. Так, Сократу приписывают утверждение, что мужчине надо жениться. Если повезёт и жена будет хорошей — станет счастливым, не повезёт — философом.

Ксантиппе могут приписывать слова, первоначально описанного у Ксенофонта, диалога Сократа с одним из учеников Аполлодором. В первоисточнике Аполлодор причитал, что Сократ осуждён несправедливо, на что тот улыбнулся и сказал: «А тебе, дорогой мой Аполлодор, приятнее было бы видеть, что я приговорён справедливо, чем несправедливо?».

В античной литературе существовала устойчивая традиция приписывать Сократу вторую жену Мирто. О ней умалчивали младшие современники Сократа Платон и Ксенофонт, но писали Аристотель, Плутарх, Диоген Лаэртский и другие знаменитые философы и историки. В отличие от Ксантиппы в их сочинениях нет единства относительно роли Мирто в жизни Сократа. То ли философ взял её в свой дом из жалости, чтобы помочь в нужде, то ли выполнял какое-то постановление для улучшения деторождения в обескровленных Пелопоннесской войной Афинах. Этой женщине могли приписывать материнство Софрониска и Менексена. Наиболее анекдотичную историю о взаимоотношениях Ксантиппы и Мирто описал Аристоксен Тарентский. Две женщины вечно воевали друг с другом, а в перерывах могли объединиться и вдвоём наброситься на Сократа. Философ старался не вмешиваться в их ссоры, а только с улыбкой наблюдал за выяснением отношений.

В литературе

Пушкин А. С., «Послание Лиде»

И ей с улыбкою придворной
Шептал: «Всё призрак, ложь и сон:
И мудрость, и народ, и слава;
Что ж истинно? одна забава,
Поверь: одна любовь не сон!»
Так ладан жёг прекрасной он,
И ею... бедная Ксантипа!
Твой муж совместник Аристипа,
Бывал до неба вознесён.

В античности семейные взаимоотношения Сократа стали популярной темой для рассуждений о морали и риторических упражнений в философских школах. Сварливую Ксантиппу представляли антиподом невозмутимого Сократа, относившегося к жизни с поистине философским спокойствием. В анекдотических описаниях их ссор можно увидеть противопоставление философской иронии — иронии обыденной. Если действия Ксантиппы оскорбляют и дискредитируют адресата, не принося облегчения, то ирония Сократа снимает ресентимент — чувство слабости или неполноценности. Она не имеет цели оскорбить или унизить, при этом обеспечивает моральное превосходство.

Имя Ксантиппы вошло в историю как нарицательное для злой и сварливой жены. Так, к примеру, во второй сцене первого акта «Укрощения строптивой» У. Шекспира Петруччо готов выгодно жениться, даже если невеста будет «злее и строптивей Сократовой Ксантиппы». Ксантиппу многократно упоминают в связанных с жизнью Сократа исторических произведениях.

В астрономии и биологии

В честь Ксантиппы назван астероид (156) Ксантиппа (открыт 22 ноября 1875 года австрийским астрономом Иоганном Пализой в обсерватории Пула), кратер на Венере (название утверждено Международным астрономическим союзом в 1991 году). Именем жены Сократа назвали один из видов африканских землероек (Crocidura xantippe), а также в 1995 году клещей (Xanthippe), которых обнаружили в цветах пальм Socratea в Южной Америке.

Источник : Википедия

***

***
Ксантиппа.

Фриц Маутнер.

После смерти своего знаменитого супруга Аспазия провела положенные шесть месяцев траура в полном уединении в доме, где умер великий Перикл. Окруженная лишь свитками и нотами, коротала время прекрасная Аспазия, но вот полугодовой срок миновал и она, удовлетворив требования приличий, готовилась снова появиться в свете. Хотя лишь немногие афинские богачи-подагрики помнили ее бурную молодость, однако она настолько сохранила свою красоту, что все добропорядочные женщины Афин питали к ней непримиримую ненависть.

Мужчины, напротив, держались иного мнения. К чести Аспазии надо сказать, что к ней благоволила не одна золотая молодежь, но и вышеупомянутые богатенькие старцы. При взгляде на пленительную вдовушку, они тотчас же забывали свою болезнь. Со времени вдовства, у Аспазии не было недостатка в женихах.

В числе прочих искателей ее руки был и один скульптор. Звали его Сократом. Всему свету, кроме самого Сократа, было известно, что Аспазия смеется над его любовью и терпит этого поклонника, давно перешагнувшего юношеский возраст, только ради его остроумной веселости. Этот человек обладал каким-то неодолимым очарованием; все невольно подчинялись ему, часто негодуя и возмущаясь против такого подчинения. Пока он был рядом, присутствующие платили мудрецу дань почтения, но стоило Сократу показать спину, как его поднимали на смех, потешаясь над неказистой внешностью и чудачествами бедного скульптора.

В сорок лет Сократ облысел; только на затылке у него вились длинные темно-каштановые кудри. Очень низкий ростом и уже с порядочным брюшком, он не ходил, а как бы приплясывал на своих поджарых ногах с необыкновенно длинными ступнями. Большие блестящие глаза Сократа имели неприятное свойство выпучиваться в минуты волнения; это портило красоту его благородного лба; маленький вздернутый нос почти исчезал между толстыми щеками, а широкий рот и толстые губы довершали безобразие чудака. Аспазия держала у себя прехорошенькую служанку, в Афинах про нее ходил слух, что она перецеловалась со всеми горожанами, достигшими юношеского возраста; один безобразный скульптор не удостоился такой чести.

И вот однажды Сократ явился к Аспазии. Стоял удушливо жаркий день. Усевшись возле хозяйки, гость сначала погрузился в созерцание своих довольно неопрятных ногтей, а потом сложил руки на толстом брюшке и сказал:

— Вам уже давно известно, что я в вас влюблен. Положим, с моей стороны это очень неблагоразумно, но любовь и благоразумие — два таких понятия, которых и самому Гомеру не удалось бы сочетать в гекзаметре. Однажды мне пришло в голову сделать статую прелестной Афродиты в тот момент, когда она дает пощечину мудрости в образе Афины-Паллады. Однако вернемся к делу: итак я влюблен. Конечно, я пришел сюда не за тем, чтобы сделать любовное признание, потому что, во-первых, это вас не касается, а, во-вторых, мои чувства вам давно известны; но я, намерен на вас жениться, а это вы уж непременно должны узнать. Я долго размышлял над самим понятием брак и пришел к тому заключению, что супружество в том виде, как оно существует у нас, крайне тягостно и стеснительно для обеих сторон; по-моему, оно противно природе средних людей, к которым я причисляю и себя. Поэтому брак с молоденькой, неиспорченной девушкой, легкомысленно решившейся отдать мне свою руку, был бы для меня великим бедствием. Между тем вы уже успели пережить годы юношеских самообольщений: В обществе знатных друзей, художников и царственных особ, вы познакомились со всеми радостями жизни и теперь наслаждаетесь спокойным существованием вполне удовлетворенного человека. Во время болезни моего друга Перикла, вы показали себя терпеливой сиделкой. Но самое главное то, что с вами можно перекинуться разумным словом. Сопоставив все это, я подумал: почему бы мне на вас не жениться?.. Вам, пожалуй, кажется странным, что я так колеблюсь принять решение, подсказанное только одной любовью. В сущности я хочу убедить более самого себя, чем вас, в благоразумии задуманного шага и сильно побаиваюсь, не ослепляет ли меня в данном случае моя страсть. Ведь она, порой, наталкивает на ложные выводы. Но дело в том, что я становлюсь нормальным человеком только рядом с вами и бываю печален, глуп, нездоров, когда вас нет. Итак, сделайте меня веселым, мудрым и здоровым: будьте моей женой!

Стоило послушать, как дрожал голос мудреца во время его убедительной речи, чтобы понять, почему Аспазия не прервала этого признания в любви. Она молча сидела перед ним, удерживая дыхание, готовая разразиться гомерическим хохотом. Скульптор тем временем овладел ее рукой, и Аспазия почувствовала невольный прилив малодушия. Пожалуй, она склонилась бы даже в его объятия, чтобы утешить добряка в своем отказе, если бы в эту минуту не раздались чьи-то громкие шаги; и в комнату не вошел нежданный посетитель. Гость извинился за свое появление без доклада, но его самоуверенная мина говорила, что он считает себя вправе обойтись без этой условности и если извиняется, то лишь по привычке к тонкому обращению. Это был жрец храма Геры, Ликон, финикиянин родом. Ликон был еще и сватом. Видя его фамильярность с красавицей Аспазией, Сократ покраснел от гнева. Между тем хозяйка дома с живостью поднялась с места, ласково поздоровалась с гостем, посмотрела на него вопросительным взглядом и весело засмеялась, когда тот многозначительно кивнул ей головой, как будто говоря: «все устроилось отлично».

Потом Аспазия повернулась к новому просителю ее руки и воскликнула:

— Ваше предложение, любезный Сократ, делает мне большую честь, только вы опоздали. Но в знак моего доверия и дружбы я сообщаю вам первому новость, которая, может быть, уже с завтрашнего дня будет занимать все Афины. Я выхожу замуж за торговца шерстью Лизикла. Заранее приглашаю вас почтить своим присутствием свадебный пир. Нам следует оставаться друзьями. Кто знает, пожалуй, потом, сделавшись супругой Лизикла, я еще увлекусь вами не на шутку!

Сократ тем временем успел овладеть собою. С насмешливой улыбкой пожал он протянутую ему руку и произнес:

— Ах, как мне хотелось бы теперь узнать, сколько овец составляют эквивалент прелестной и умной женщины! Пускай мудрый Лизикл скажет откровенно, какое число этих кротких животных ему пришлось остричь, прежде чем он осмелился просить руки мудрой Аспазии. С моей стороны глупо презирать его. Кто нашел средство добиться вашей благосклонности, тот, конечно, достойнее вас. Теперь я опять заживу по-старому и попытаюсь приучить себя к мысли, что мне суждено скоротать век холостяком. Это будет не легко, потому что я целые месяцы мысленно готовился к браку. Прощайте и смейтесь, сколько душе угодно, за моей спиной.

Однако Аспазия ни за что не хотела отпускать Сократа. Она так долго упрашивала его остаться, что он, наконец, уступил ее просьбам. Тогда хозяйка принялась расспрашивать Ликона, согласился ли торговец шерстью на все поставленные ею условия; затем прочитала проект брачного контракта и пожелала узнать мнение Сократа на этот счет. Но отвергнутый жених решительно отказывался рассуждать по этому вопросу, после чего Ликон заметил с некоторой обидой:

— Оставьте его, госпожа. Философствующий скульптор считает недостойным себя снизойти до разговора с каким-то жалким брачным агентом. Я уверен, что он не уважает во мне даже духовное лицо.

— Ошибаетесь! — возразил Сократ. — Вы справедливо попрекнули меня философским дилетантизмом. Сознаюсь, что мне приятнее быть хорошим философом, чем плохим скульптором. И ни одна профессия не касается так близко настоящего философа, как профессия устроителя брачных союзов. Ведь когда мы философствуем, вся наша работа клонится к сочетанию двух понятий, которые очень часто противятся этому. От сочетания понятий происходят новые понятия, как у людей являются плоды супружеских союзов, причем, однако, этот результат, — как часто бывает и в браке между людьми, — приносит пользу одним сватам и повивальным бабкам, вместо самих вступающих в брак. Поэтому я сочту за честь, если меня станут сравнивать со сватом или акушеркой.

Жрец скорчил любезную улыбку; Аспазия засмеялась.

— Ваша ирония, милейший Сократ, к сожалению, всегда имеет двоякий смысл, — поспешно произнесла она. — Но вам следует покороче познакомиться с Ликоном. Пускай он, не медля, отыщет для вас жену и притом безвозмездно; Лизикл заплатит ему такой большой гонорар, что он может оказать мне эту маленькую услугу.

Ликон сделал протестующий жест.

— Вы называете «маленькой» услугой хлопоты по отысканию жены для Сократа?! — воскликнул он. — Да любого афинянина несравненно легче женить, чем его. Какие у него достоинства? Физическая красота? Поднесите ему зеркало и спросите его самого… Затем, разве он богат или по меньшей мере обеспечен? Духовный сан позволяет мне быть откровенным, а как брачный агент, я тем более должен говорить прямо. Итак, скажем без околичностей, что у Сократа столько же таланта к скульптуре, сколько у совы — к игре на флейте. Правда, ему приходят порой счастливые идеи и он отлично умеет отзываться о чужих произведениях. Но стоит ему взять самому в руки резец, как он оказывается таким же профаном в искусстве, как простой рабочий, дробящий камни на мостовой. Чтобы сделаться простым каменотесом, этот господин чересчур важен, а для скульптора он слишком умен и сумасброден. Что же касается его обхождения, то вы сами знаете любезность Сократа лучше меня. Он еще может пригодиться в богатом доме, где хозяева держат прихлебателей, умеющих рассказывать смешные истории. Будет его терпеть и светская женщина, которая вечно любит задавать вопросы, так что и десять человек не в состоянии ей ответить. Но ведь жена — совсем другое дело. Она ищет в муже трудолюбивого, скромного, добродетельного товарища жизни, способного сочувствовать ее мелким заботам и горестям. Этот же господин, со своею праздностью, чванством и парением в заоблачных сферах, обещает быть пренесносным в супружеской жизни. Люди моей профессии — поверьте — безошибочно угадывают все это заранее.

Сократ, по-видимому, даже не слушал Ликона. Но когда тот закончил, он повернулся к нему и произнес:

— Ну, не говорил ли я, что ремесло брачного агента имеет много общего с призванием философа? Если мне вздумается написать о браке, я предварительно поучусь у вас. Большое вам спасибо за меткую характеристику моей личности. Вы убедили меня в собственном ничтожестве. Прошу прощения у Аспазии и отказываюсь от всякой мысли о женитьбе.

Однако хозяйка дома заспорила с Ликоном; она привела некоторые, забытые им, положительные черты Сократа: его непоколебимое спокойствие, физическую силу и еще многое другое, что пришло ей в голову. Жрец только снисходительно улыбался, но когда Аспазия польстила его тщеславию, назвав первым брачным агентом в Афинах, и прибавила, что он обязан, для поддержания своей громкой славы, отыскать жену такому несчастному человеку, как Сократ, он многозначительно подмигнул и умолк с самым таинственным видом. Очевидно, у него было что-то на уме. Аспазия принялась его расспрашивать, и тут Ликон заговорил, оглядывая покровительственно бедного скульптора:

— Чтобы женить этого чудака, нужно подыскать ему редкую женщину. Во-первых, она должна быть одинока, иначе родные воспротивятся такому безрассудному браку. Она должна иметь состояние, — чтобы им обоим не умереть с голоду; должна быть здорова и уравновешенна, потому что ей предстоит много неприятностей с подобным супругом. Она должна обладать умом. Ведь Сократу захочется порой с нею беседовать. А, сверх всего этого, от нее требуются миловидность, молодость, кроткий характер и хорошее воспитание. О, Боги, разве не жалко отдать такой редкий цветок этому человеку?! Но я знаю девушку со всеми вышеупомянутыми достоинствами и намерен осчастливить Сократа, сосватав их! Помните однако, о, высокочтимая Аспазия, что это делается из расположения к вам и при одном условии. Ее зовут Ксантиппа и она сирота. Отец ее был воином, имел состояние, но его убили три года назад, в самом начале войны. Девушка отлично воспитана и будет образцовой хозяйкой, если Сократ сумеет с нею обходиться. Говорю вам, что это настоящий драгоценный камень-самородок.

— Следовательно, с моей стороны было бы глупо шлифовать его, — флегматично заметил Сократ. — Ведь для обладателя сокровища безразлично, блестит ли оно на солнце; любителей же привлекает именно искусная грань и игра драгоценных камней.

— Итак, скажите: согласны вы или нет? — воскликнул жрец.

— Я должен сперва посоветоваться на этот счет со своим маленьким демоном, — с невозмутимой серьезностью сказал Сократ.

Ликон откланялся, предварительно получив несколько поручений Аспазии к ее жениху. Однако, в дверях он обернулся и крикнул еще раз: — Не раздумывайте долго, Сократ! Такую невесту, как Ксантиппа, легко могут у вас отбить, да и мне самому следовало бы требовать для нее большего.

— Кстати, — торопливо заметила Аспазия, — в чем заключается ваше условие? Я должна взять на себя практическую сторону вопроса, потому что Сократ опять витает в облаках.

— Ах, сущие пустяки! Я желаю получить за труды большой бюст Геры, стоящий в его мастерской.

— Как, вы хотите приобрести работу Сократа? После столь резкой критики его художественного таланта?

— Его Гера отдает седою древностью и мы выдадим ее за священное чудодейственное изваяние героических времен.

И Ликон со смехом удалился.

Продолжение дальше ...

***

*** Агиррий, год 1988 *** Записи дневниковые 5 072 *** Ещё 5 072 ***

*** Записи дневниковые 5 075 ***

*** Записи дневниковые 5 079 *** Готовилась пьеса:

С. Алёшин КСАНТИППА И ЭТОТ, КАК ЕГО.......

Трагикомедия в 2-х действиях

Краткое описание:
Актуализированная притча о Сократе и его жене

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА :

Сократ
Ксантиппа
Кефал
Мирена
Аггирий
Федон
Ученики


Горгий
Софисты:
Критон
Хармид
Страж