Главная » 2021 » Январь » 20 » Машина различий. Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг. 018
21:05
Машина различий. Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг. 018
***
***
Мэллори молчал.
-- Так вот, сэр, -- провозгласил король, -- послушайтесь моего совета,
потратьте шесть шиллингов на этот рулон, в который вы так вцепились. А если
вы готовы расстаться с фунтом, я добавлю к нему и все остальные кошмарно
напечатанные плакатики нашего общего друга капитана Свинга. Каких-то
двадцать шиллингов, и вы сможете покинуть эти улицы, отдохнуть себе спокойно
дома.
-- Часть этих плакатов уже расклеена, -- заметил Мэллори.
-- Я скажу ребятам, чтобы их замазали или заклеили, -- улыбнулся
король. -- Если вы готовы заплатить им за труды.
-- И это действительно будет конец? -- Мэллори потянулся за бумажником.
-- Сомневаюсь я что-то.
-- Сомневаетесь? -- саркастически переспросил король. -- А вот этот
пистолетик у вас за поясом, он что -- лучше вам поможет? Подобный предмет не
делает чести джентльмену и ученому.
Мэллори промолчал.
-- Послушайтесь моего совета, доктор Мэллори, уберите его подальше,
пока не нарвались на неприятности. Я почти уверен, что вы могли бы поранить
одного из моих ребят, не заметь я через глазок это оружие и не выйди, чтобы
все уладить. Идите-ка лучше домой, сэр, и поостыньте.
-- А вы сами почему не дома, если даете мне такой совет? --
поинтересовался Мэллори.
-- Почему? Так это ж и есть мой дом, сэр. -- Король сунул деньги
Мэллори в карман охотничьей куртки. -- В хорошую погоду мы с моей старушкой
пьем тут чай и вспоминаем о былом... о стенах, о набережных, о щитах...
-- У меня нет в Лондоне дома, да и вообще я спешу в Кенсингтон по
делам, -- сказал Мэллори.
-- Неблизкий путь, доктор Мэллори.
-- И то правда, -- согласился Мэллори. -- Но я тут вдруг подумал, что у
нас в Кенсингтоне немало зданий -- музеев, дворцов науки, которых никогда не
касалась реклама.
-- Вот как? -- задумчиво произнес король. -- Ну-ка расскажите.
Мэллори распрощался с королем за добрую милю до Дворца палеонтологии,
не в силах более выносить запах клея, к тому же непрерывная тряска и
раскачивание фургона вызывали у него морскую болезнь. Он потащился пешком с
тяжелыми рулонами пасквильных и анархистских плакатов,то и дело норовившими
выскользнуть из потных рук. Где-то позади Джемми и Том принялись рьяно
мазать клеем девственный кирпич Дворца политической экономии.
Мэллори прислонил рулоны к фонарному столбу и снова обмотал лицо
маской. Голова у него сильно кружилась. Возможно, подумал он, в этом клее
содержалось немного мышьяка или в чернилах использовалась какая-то
тошнотворная гадость, сейчас ведь чего только из каменного угля не делают;
так или не так, но он чувствовал себя отравленным и ужасно слабым. Когда он
снова взялся за плакаты, бумага смялась в потных руках, как облезающая кожа
утопленника.
Задуманная "капитаном Свингом" дьявольщина напоминала стоглавую гидру,
теперь одна из ее голов лишилась жала. Но этот скромный триумф представлялся
унизительно мелким в сравнении с неистощимыми запасами злобной
изобретательности противника. Мэллори блуждал в потемках -- в то время как
его рвали невидимые клыки...
И все же он добыл бесценную информацию: Свинг скрывается в Вест-Индских
доках! Возможность схватиться с этим мерзавцем была так близка и при этом
так далека -- одно уже это могло свести с ума кого угодно.
Мэллори едва не упал, поскользнувшись на лошадиной лепешке, и перекинул
тяжелые, готовые рассыпаться рулоны на правое плечо. Что смысла в пустых
мечтах -- разве сможет он, усталый и разбитый, противостоять Свингу в
одиночку, безо всякой поддержки? Если даже забыть о том, что этого мерзавца
защищают многие мили лондонского хаоса. Мэллори почти уже достиг Дворца, но
на это ушли все его силы.
Он заставил себя сосредоточиться на делах первой необходимости.
Во-первых, затащить эти проклятые плакаты в сейф. Возможно, они окажутся
когда-нибудь полезны в качестве улики, а пока пусть полежат на месте
свадебных часов Маделайн. Он заберет часы, найдет способ бежать из этого
проклятого города и воссоединится с семьей, давно бы пора. В зеленом
Сассексе, на лоне матери-природы, он обретет и покой, и ясность мысли, и
безопасность. И шестеренки его жизни снова сцепятся, как надо...
Рулоны выскользнули из ослабевших пальцев и посыпались на асфальт, один
из них болезненно ударил его по ноге. Мэллори выругался сквозь зубы, собрал
проклятые кругляки, взвалил их на другое плечо и побрел дальше.
Дорогу ему перегородила совершенно неожиданная процессия. Призрачные,
размазанные расстоянием и прогорклым туманом, по Найтсбриджу ехали боевые
пароходы -- приземистые гусеничные чудовища Крымской войны. Туман приглушал
тяжелое пыхтение моторов и слабое, мерное бряцание железных траков. Мэллори
стоял, сжимая свою ношу, и смотрел на вереницу машин. Каждая из них тащила
на прицепе зарядный ящик.
Укрытые брезентом пушки плотно облеплены солдатами, тускло поблескивает
стальная щетина штыков. Десятка полтора боевых машин, а то и все два.
Мэллори недоуменно протер слезящиеся от дыма глаза.
На Бромптон-Конкорс он увидел троицу в масках и шляпах, стремглав
выбежавшую из разбитого дверного проема; к счастью, его самого никто не
трогал.
У ворот Дворца палеонтологии появилось заграждение, но эти баррикады
никто не защищал. Было совсем не трудно проскользнуть мимо них, а затем, по
скользким от тумана ступеням, к главному входу. Огромные двустворчатые двери
Дворца были защищены мокрой парусиной, свешивавшейся с кирпичной арки до
самого низа; от ткани резко пахло хлорной известью. За этой вонючей
портьерой двери Дворца были слегка приоткрыты; Мэллори протиснулся внутрь.
В вестибюле и гостиной слуги укрывали мебель белыми муслиновыми
чехлами. Другие, целая толпа, старательно подметали и мыли полы, обмахивали
карнизы длинными метелками из перьев. Лондонские женщины и значительное
число разнокалиберных детей, все -- в стандартных фартуках дворцовых
уборщиц, работали не покладая рук; виду них был возбужденный и озабоченный.
В конце концов Мэллори догадался, что это жены, дети и прочие
родственники дворцовых служителей, пришедшие в поисках убежища и защиты
сюда, к наиболее представительному, в их глазах, зданию. И кто-то, скорее
всего -- Келли, комендант здания, с помощью тех ученых, кто еще остался во
Дворце, приставил беженцев к делу.
Мэллори направился к столу дежурного, сгибаясь под тяжестью своей
бумажной ноши. А ведь это, подумал он вдруг, наш рабочий класс. При всей
скромности своего общественного положения каждый из них -- британец до мозга
костей. И эти люди не поддались страху, они инстинктивно встали на защиту
своих научных учреждений, на защиту закона и собственности. Такой нацией
можно гордиться! Мэллори воспрянул духом, осознав, что грозное безумие хаоса
достигло предела,уперлось в непреодолимую преграду. В стихающем водовороте
возникло ядро спонтанного порядка! Теперь все изменится и организуется --
подобно тому, как муть, оседающая на дно лабораторной колбы, принимает
правильную кристаллическую структуру.
Мэллори забросил ненавистную ношу за пустующую конторку дежурного. На
дальнем ее конце судорожно отстукивал телеграф, змеилась на пол
свежепробитая лента. Взглянув на это маленькое, но знаменательное чудо,
Мэллори вздохнул, как ныряльщик, чья голова вышла наконец из-под воды.
Воздух Дворца насквозь пропитался дезинфицирующими средствами, но
все-таки здесь можно было вздохнуть полной грудью; Мэллори снял грязную
маску и запихнул ее в карман. Где-то в этом благословенном приюте можно
найти еду. Тазик, мыло и серную присыпку от блох -- проклятые твари совсем
распоясались. Яйца. Ветчина. Вино для поднятия сил... Почтовые марки,
прачки, чистильщики обуви -- вся волшебная взаимосвязанная сеть цивилизации.
К Мэллори приближался незнакомец, британский офицер, субалтерн
артиллерийских войск в элегантном мундире. Синий двубортный китель сверкал
нашивками, медными пуговицами и золотом эполетов, на безукоризненно
отглаженных брюках краснели узкие лампасы. Фуражку офицера украшал золотой
галун, с белого лакированного ремня свисала кобура;великолепная осанка,
гордо вскинутая голова, четкая армейская походка, вид решительный и
целеустремленный. Мэллори торопливо выпрямился, болезненно ощущая, как
ужасно выглядит его измятая, насквозь пропотевшая одежда рядом с этим
образчиком армейского совершенства. В лице офицера было что-то знакомое.
-- Брайан! -- крикнул Мэллори. -- Брайан, детка! Офицер вздрогнул и
припустил бегом, как самый обыкновенный деревенский мальчишка.
-- Нед! Да это же и вправду ты! -- воскликнул брат Мэллори; над
короткой, по крымской моде, бородкой расцвела радостная улыбка. Мэллори
протянул брату руку и болезненно сморщился, его пальцы словно попали в
медвежий капкан.
Военная дисциплина и научная диета прибавили Брайану и дюймов, и
фунтов. Шестой ребенок в семье, он зачастую казался робким тихоней, но
теперь этот младший братик возвышался на добрых шесть футов четыре дюйма, а
взгляд окруженных морщинками голубых глаз говорил о том, что он успел
повидать мир.
-- А мы все ждем тебя и ждем, -- сказал Брайан.
В его мужественном уверенном голосе нет-нет да прорывались прежние
интонации, отзвук тех далеких лет, когда шумная, вечно чего-то требующая
орава мелюзги не давала своему старшему брату Неду ни сна, ни отдыха. Как ни
странно, сейчас это напоминание о не слишком веселом прошлом вдохнуло в
Мэллори новые силы. Смятение рассеялось, как дым, и он почувствовал себя
сильнее, решительнее; появление юного Брайана вернуло ему самого себя.
-- Ну как же здорово, что ты здесь! -- счастливо улыбнулся Мэллори.
-- Здорово, что ты вернулся, -- поправил его Брайан. -- Мы слышали о
пожаре в твоей комнате -- а потом ты ушел и пропал, как в воду канул! Мы с
Томом прямо не знали,что и думать!
-- Так что, Том тоже тут?
-- Мы оба приехали в Лондон в машине Тома, -- объяснил Брайан и тут же
сник. -- У нас ужасные новости, Нед, и обиняками ничего не выйдет, придется
сказать тебе напрямую.
-- В чем дело? -- спросил Мэллори, готовясь к самому худшему. -- Это...
это отец?
-- Нет, Нед. С отцом все в порядке, то есть как обычно, не хуже, не
лучше. Дело в бедняжке Маделайн!
-- Только не это, -- застонал Мэллори. -- Что с ней?
-- Ну... Тут все дело в моем приятеле, Джерри Ролингзе, -- смущенно
пробормотал Брайан. -- Джерри вел себя очень порядочно, он только о Маделайн
и говорил, никогда, ну, не гулял на сторону. Но потом он получил это письмо,
Нед, такое жуткое и грязное! Оно его совсем убило.
-- Да не тяни ты, Христа ради! Какое еще письмо?
-- Ну, оно было подписано не именем, а просто: "Тот, кто знает". Но
этот, который его послал, вправду знает о нас буквально все -- о семье, я
хочу сказать, все наши мельчайшие дела, и вот он написал, что Маделайн
была... ну... нецеломудренная. Только более грубыми словами.
Мэллори почувствовал, как его захлестывает жаркая волна гнева.
-- Понимаю, -- выдавил он тихим, придушенным голосом. -- Продолжай.
-- Ну, как ты можешь догадаться, их помолвка расторгнута. Бедная
Маделайн, она впала в такую меланхолию, что ты и представить себе не можешь.
Поначалу вообще хотела руки на себя наложить, а теперь забросила все дела,
только сидит на кухне и ревет в три ручья.
Мэллори молчал, все это просто не укладывалось в голове.
-- Меня тут долго не было. Индия, потом Крым. -- Брайан говорил еле
слышно, запинаясь на каждом слове. -- Я не знаю обстановку. Скажи мне правду
-- ты ведь не думаешь, что в этой сплетне что-то есть? Ведь не думаешь?
-- Что? Наша Маделайн? Господи, Брайан, да она же из рода Мэллори! --
Мэллорй с грохотом опустил кулак на конторку. -- Нет, все это грязная
клевета. Подлые нападки на честь нашей семьи!
-- Как... но кто... зачем?..
-- Я знаю, почему... И знаю, какой негодяй это сделал.
Глаза Брайана расширились.
-- Знаешь?
-- Да. Это тот же человек, который устроил мне пожар. И я знаю, где он
сейчас прячется! Брайан потрясенно молчал.
-- Он ненавидит меня, хочет меня уничтожить. -- Мэллорй старался не
сказать лишнего. -- Это связано с одной темной историей. С делом
государственной важности. Я теперь обладаю некоторым весом, Брайан; и я
открыл такой секрет, такой тайный заговор, честный солдат, вроде тебя, может
и не поверить!..
-- Я видел в Индии изощренные языческие жестокости, от которых мутило
самых крепких мужчин, -- покачал головой Брайан. -- Но знать, что подобное
творится у нас в Англии, -- это невыносимо! -- Брайан подергал себя за
бороду -- жест, показавшийся Мэллорй до странности знакомым. -- Я знал, что
нужно идти прямо к тебе, Нед. Ты всегда все понимаешь. Ну, так что же? Как
нам быть с этим кошмаром? Мы можем что-нибудь сделать?
-- Этот твой пистолет -- он в рабочем состояний? Глаза Брайана
вспыхнули.
-- По правде говоря, это не табельное оружие. Трофейный, я его с
русского офицера снял... -- Он начал расстегивать кобуру.
Мэллори опасливо оглянулся и покачал головой.
-- Ты не побоишься использовать его при необходимости?
-- Побоюсь? -- переспросил Брайан. -- Не будь ты штатским, Нед, я бы
воспринял этот вопрос как оскорбление.
Мэллорй молчал.
-- Это ведь ради семьи, верно? -- Брайан явно сожалел о своей нечаянной
резкости. -- Как раз за это мы и воевали с русскими -- за спокойствие тех,
кто остался дома.
-- Где Томас?
-- Он обедает в... ну, я тебе покажу.
Брайан повел брата в гостиную Дворца. Академические владения были
переполнены шумными, хриплоголосыми обедающими -- по большей части, из
рабочих, -- которые жадно сметали с дворцового фарфора плебейскую вареную
картошку. Том Мэллори, принарядившийся в короткую полотняную куртку и
клетчатые брюки, скучал над остатками жареной рыбы и недопитым стаканом
лимонада.
Рядом с ним сидел Эбенезер Фрейзер.
-- Нед! -- воскликнул Том. -- Я же знал, что ты придешь! -- Он вскочил
и придвинул еще один стул. -- Присаживайся к нам, присаживайся! Нас угощает
твой друг, мистер Фрейзер.
-- Ну и как оно, доктор Мэллори? -- мрачно осведомился Фрейзер.
-- Немного устал, -- неопределенно ответил Мэллори, -- но вот
подкреплюсь, глотну хакл-баффа, и все придет в норму. А как вы, Фрейзер?
Надеюсь, вполне оправились? -- Он понизил голос: -- И что вы тут
понарассказывалй моим несчастным братьям?
Фрейзер гордо промолчал.
-- Сержант Фрейзер -- лондонский полицейский, -- пояснил Мэллорй. -- А
точнее -- рыцарь плаща и кинжала.
-- Правда? -- встревожился Том.
К столу пробрался официант -- настоящий, из постоянного персонала; виду
него был задерганный и виноватый.
-- Извините, доктор Мэллори, но запасы Дворца несколько истощились. Я
бы посоветовал вам заказать рыбу с жареной картошкой -- если, конечно же, вы
не возражаете.
-- Прекрасно. И не могли бы вы смешать мне хакл-бафф... Ладно, забудем.
Принесите тогда кофе. Черный и покрепче.
-- Ночью вы, похоже, не скучали, -- заметил Фрейзер, когда официант
отошел достаточно далеко.
Теперь Том и Брайан смотрели на полицейского с плохо скрываемой
неприязнью.
-- Я узнал, что тот тип с ипподрома -- капитан Свинг -- скрывается в
Вест-Индских доках, -- сказал Мэллори. -- Он пытается организовать настоящий
мятеж.
Рот Фрейзера плотно сжался.
-- У него есть машинный типографский станок и сообщники из всякой
швали. Он печатает сотни подстрекательских прокламаций. Я конфисковал
сегодня утром несколько образчиков -- непристойная, клеветническая
луддитская мерзость!
-- Я же говорю, что вы не скучали.
-- Скоро дел у меня будет еще больше, -- фыркнул Мэллори. -- Я хочу
поймать этого мерзавца, покончить с его гнусными происками раз и навсегда!
-- Та к что, этот самый "капитан Свинг" и написал эту гадость про нашу
Мадди, да? -- подался вперед Брайан.
-- Да.
-- Вест-Индские доки? -- Том буквально подпрыгивал от возбуждения. -- А
где это -- Вест-Индские доки?
-- В Лаймхаус-Рич, на другом конце Лондона, -- вздохнул Фрейзер.
-- Ерунда, -- успокоил его Том. -- Я же на "Зефире"!
-- Ты взял гоночную машину Братства? -- поразился Мэллори.
-- Да нет, -- отмахнулся Том, -- не ту древнюю тарахтелку, а последнюю
модель! Эта новая, с иголочки, красавица стоит сейчас в стойле вашего
Дворца. Докатила из Сассекса за одно утро, и шла бы еще быстрей, если бы не
тендер. -- Он рассмеялся. -- Мы можем ехать, куда захотим.
-- Не забывайтесь, джентльмены, -- негромко произнес Фрейзер.
Все примолкли; официант поставил на стол тарелку и тут же удалился. От
вида жареной камбалы с картошкой голодный желудок Мэллори сжался в тугой
болезненный комок.
-- Мы -- свободные британские граждане, -- решительно заявил Мэллори,
-- и можем делать все, что нам хочется. -- Затем он взял вилку и с не
меньшей решительностью набросился на еду.
-- Лично я считаю это полной глупостью,-- сказал Фрейзер. -- Улицы
полны мятежного сброда, а нужный вам человек хитер, как лиса.
Мэллори иронически хмыкнул.
-- Доктор Мэллори, -- непреклонно продолжил Фрейзер, -- мне поручили
вас охранять. Мы не можем допустить, чтобы вы разворошили осиное гнездо в
самой кошмарной из лондонских трущоб!
-- Вы же знаете, что он хочет меня уничтожить. -- Мэллори глотнул
горячего кофе и поглядел на Фрейзера в упор. -- Если я не прикончу его
сейчас, пока есть такая возможность, мало-помалу он расклюет меня на куски,
как стервятник -- дохлую лошадь. И ни хрена вы меня не защитите. Этот
человек -- не такой, как мы с вами, Фрейзер! Для него нет ничего запретного.
Ставкой здесь -- жизнь или смерть. Или он, или я! И вы сами знаете, что
это так.
Доводы Мэллори, его горячность заметно смутили Фрейзера; Том и Брайан,
впервые осознавшие масштаб обрушившейся на них беды, растерянно
переглянулись, а затем гневно воззрились на инспектора.
-- Не будем спешить, -- неуверенно начал Фрейзер. -- Как только
рассеется туман и восстановится порядок...
-- Капитан Свинг таится в тумане, который никогда не рассеивается, --
оборвал его Мэллори.
-- Я we вижу смысла в этом разговоре, мистер Фрейзер! -- взмахнул рукой
Брайан. -- Вы преднамеренно обманули моего брата Томаса и меня! Я не могу
доверять никаким вашим советам.
-- Брайан прав! -- Том смотрел на Фрейзера со смесью презрения и
удивления. -- Этот человек объявил себя твоим другом, Нед, и мы говорили с
ним о тебе совершенно свободно, ничего не скрывая! А вот теперь он
вознамерился нами командовать! -- Том потряс тяжелым кулаком. -- Я намерен
проучить этого капитана Свинга! И если начать придется с вас, мистер
Фрейзер, то я готов!
-- Тише, ребята, тише, -- осадил братьев Мэллори, неторопливо вытирая
рот салфеткой. На них уже начинали оборачиваться. -- Фортуна нам
благоприятствует, мистер Фрейзер, -- добавил он, повернувшись к инспектору.
-- Я обзавелся револьвером. И Брайан тоже вооружен.
-- Господи помилуй, -- безнадежно вздохнул Фрейзер.
-- Я не боюсь Свинга, -- продолжал Мэллори. -- Помните, я уже уложил
его однажды? Лицом к лицу он просто жалкий щенок.
-- Он -- в доках, Мэллори, -- возразил Фрейзер. -- Вы всерьез надеетесь
провальсировать через толпы бунтовщиков в самом опасном районе Лондона?
-- Мои братья не какие-нибудь грошовые пижоны из танцевальной академии,
да и я -- тоже, -- усмехнулся Мэллори. -- Или, по-вашему, лондонская
голытьба опаснее вайомингских дикарей?
-- В общем-то, да, -- медленно проговорил Фрейзер. -- Значительно
опаснее, уж я-то эту публику знаю.
-- Господи, Фрейзер! Не тратьте нашего времени на подобную ерунду! Мы
должны дать решительный бой этому скользкому фантому, а лучшей возможности
нам никогда не представится. Во имя разума и справедливости, оставьте свой
бесполезный скулеж!
-- Ну а если, -- вздохнул Фрейзер, -- этот отважный поход заведет вас в
хитро расставленную ловушку и вы погибнете, как ваш коллега Радвик? Что
тогда? Что я скажу своему руководству?
-- У вас была когда-нибудь младшая сестра, мистер Фрейзер? -- вмешался
Брайан. -- Вам приходилось когда-нибудь смотреть, как счастье девочки
разбивается вдребезги, словно фарфоровая чашка под пятой чудовища? А вместе
с ее сердцем и сердце крымского героя, честно намеревавшегося повести ее под
венец...
-- Хватит! -- страдальчески застонал Фрейзер. Брайан обиженно смолк и
откинулся на спинку стула.
Фрейзер разгладил лацканы своего сюртука.
-- Похоже, сама судьба велит нам идти на риск, -- признал он, криво
пожав плечами и слегка поморщившись. -- С того самого момента, как я
встретил вас, доктор Мэллори, у меня пошла сплошная полоса неудач. Пора бы
ей и кончиться. -- Внезапно его глаза блеснули. -- Кто сказал, что мы не
сможем схватить негодяя! Арестовать его! Он умен, но четыре храбрых человека
могут застать этого паскудного мерзавца врасплох, когда он самозабвенно
пыжится, выставляя себя этаким якобинским вожаком.
Лицо Фрейзера исказилось неподдельным гневом; выглядело это
страшновато.
-- Удача сопутствует смелым, -- вставил Брайан.
-- А Господь заботится о дураках, -- пробормотал Фрейзер. Он напряженно
подался вперед, поддернув штанины на костлявых коленях. -- Это серьезное
дело, джентльмены! Нам предстоит не увеселительная прогулка, а тяжелая и
опасная работа! Мы возьмем закон, наши жизни и самое нашу честь в свои
собственные руки*, и если уж браться за это дело, то лишь при условии
строжайшей секретности.
Мэллори почувствовал, что нужно закрепить близкую победу.
-- Мои братья и я уважаем ваши особые знания, сержант Фрейзер! -- (Ну и
пройдоха же ты, Нед. И откуда что берется?) -- Если вы поведете нас к
торжеству справедливости, мы охотно поставим себя в ваше распоряжение. Вам
ни минуты не следует сомневаться ни в нашем благоразумии, ни в нашей
решимости. На карту поставлена святая честь нашей любимой сестры.
Столь резкая смена курса застала Тома и Брайана врасплох, поскольку они
все еще не доверяли Фрейзеру, однако им хватило сообразительности понять
хитрость старшего брата и с жаром его поддержать.
-- Я не был треплом и не буду! -- заявил Том. -- До самой могилы!
-- Хочется думать, что честное слово британского солдата все еще имеет
цену, -- отчеканил Брайан.
-- И все-таки это авантюра, -- обреченно вздохнул Фрейзер.
-- Я должен развести пары у "Зефира", -- сказал Том, вставая. -- Котел
холодный, так что на разогрев уйдет полчаса.
Мэллори кивнул. Нужно использовать это время с толком.
Вымытый, причесанный и присыпанный в интимных местах блошиным порошком,
Мэллори пытался разместиться понадежнее на брезенте, прикрывавшем уголь в
прицепном деревянном тендере "Зефира". В каплевидной, с тонкими стенками,
кабине маленькой машины было всего два места, их заняли Том и Фрейзер.
Сейчас эти специалисты по лондонской географии спорили над картой. Брайан
уже вытоптал себе в тендере некое подобие гнезда и растянулся поверх
невысокой груды угля.
-- Очень уж много приходится шуровать лопатой на этих теперешних
машинах, -- стоически улыбнулся он присевшему рядом брату. -- Том прямо
сдвинулся на своем драгоценном "Зефире"; все уши мне прожужжал по дороге в
Лондон.
Машина дернулась и покатила, мерно заскрипели деревянные, на резиновых
шинах колеса тендера. Новый "Зефир" мчался по опустевшей Кенсингтон-роуд с
поразительной скоростью. Брайан стряхнул с рукава крохотный пылающий уголек,
вылетевший из дымовой трубы.
-- Возьми маску, -- сказал Мэллори, предлагая брату одну из
импровизированных дыхательных масок, сшитых дамами во Дворце, -- аккуратный
квадратик грубой бумажной материи, набитый дешевой конфедератской ватой,
простеганный и снабженный завязками.
В ушах свистел воздух; Брайан принюхался.
-- Не так уж и страшно.
Мэллори тщательно завязал на затылке ленточки своей маски.
-- Все равно миазмы скажутся на здоровье, не сейчас, так потом.
-- Ты бы поплавал на вонючем армейском транспорте, -- отозвался Брайан.
В отсутствие Фрейзера он заметно расслабился, через блестящую армейскую
оболочку проступил обыкновенный сассексский парень. -- Дым, угар, ребят
укачивает, кто не успел добежать до борта -- блюет прямо на палубу! Мы
тащились из Бомбея через этот новый французский канал -- Суэцкий, значит.
Несколько недель на этом долбаном транспорте! Из гнилой египетской жары --
прямо в крымскую зиму! Меня не взяли ни малярия, ни перемежающаяся лихорадка
-- так стоит ли волноваться из-за какого-то там лондонского туманчика. --
Брайан негромко рассмеялся.
-- Я часто думал о тебе в Канаде, -- сказал Мэллори. -- Ты завербовался
на пять лет, а тут вдруг война! Но я знал, что мы будем тобой гордиться. Я
знал, что ты исполнишь свой долг.
-- Мы, Мэллори, теперь по всему миру, Нед, -- философски отозвался
Брайан. Голос его звучал грубовато, но бородатое лицо порозовело от похвалы
старшего брата. -- Где-то сейчас наш Майкл, старый добрый Мики?
-- Да кто же их, моряков, знает, -- пожал плечами Мэллори, -- думаю, в
Гонконге. Он наверняка был бы сегодня с нами, если бы его корабль занесло в
английский порт. Майкл никогда не боялся хорошей драки.
-- Я уже видел Эрнестину и Агату, -- сказал Брайан. -- И их малышей.
Он ни словом не упомянул Дороти. О ней в семье старались не говорить.
Впереди показался очередной дворец науки. Брайан перевернулся с боку на
бок, чтобы получше рассмотреть его зубцы и шпили, а затем хмуро сказал:
-- Не люблю я драться на улицах. Это было единственное место, где
русские положили много наших -- на улицах Одессы. Перебегали от дома к дому,
стреляли с крыш, из-за каждого угла, ну словно бандиты какие. Так
цивилизованные люди не воюют.
-- А почему они не закрепились на каком-нибудь рубеже, не дали вам
честный бой?
Брайан взглянул на брата с удивлением, а затем невесело рассмеялся.
-- Ну, по первости они пробовали -- при Альме и Инкермане. Но мы им так
врезали, что не скоро забудут. Бежали, как наскипидаренные. Тут отчасти и
моя заслуга. Королевская артиллерия, Нед.
-- Ну-ка расскажи, -- заинтересовался Мэллори.
-- Мы -- самый научный изо всех родов войск. Военные радикалы, они
прямо обожают артиллерию. -- Брайан лизнул палец и смахнул с рукава
очередную искру. -- Особая военная наука! Задумчивые очкарики со сплошными
цифрами в голове. Никогда не видели обнаженной сабли или штыка. Для победы в
современной войне ничего такого и не нужно. Тут все дело в траекториях и
дистанционных трубках.
Он настороженно наблюдал, как по улице крадутся двое мужчин в широких
плащах.
-- Русские старались как могли. Вспомнить только Редан и Севастополь,
какие там были мощные редуты. А под огнем тяжелой артиллерии они разлетелись
в клочья. Тогда русские отступили и засели в окопах, но шрапнель наших
многоствольных мортир накрывала их сверху. -- Глаза Брайана затуманились, он
весь ушел в воспоминания. -- Это нужно было видеть, Нед. Фонтаны земли и
белого, как вата, дыма, встающие вдоль линии обстрела через равные
промежутки, как деревья в фруктовом саду. Каждый снаряд ложился точно на
свое место. А после артподготовки наша пехота -- в основном французские
союзники, английской пехоты там почти не было -- форсировала заграждения и
добила бедных иванов из автоматов.
-- Газеты писали, что русские вояки нисколько не уважают законов
воинской чести.
-- Сообразив наконец, что им и близко к нам не подойти, эти ребята
совсем озверели, -- кивнул Брайан. -- Перешли к партизанским действиям,
устраивали засады, стреляли по белым флагам и все такое. Грязная война,
бесчестная. Мы не могли с этим мириться. Пришлось принять меры.
-- Во всяком случае, все кончилось быстро, -- вставил Мэллори. -- Никто
не любит войны, но нужно же было преподать царю Николаю урок. Не думаю,
чтобы этот тиран рискнул еще раз дернуть льва за хвост.
Брайан кивнул.
-- Просто поразительно, на что способны новые зажигательные снаряды. Их
можно класть по квадратам, точность как в аптеке. -- Его голос упал. -- Ты
бы посмотрел, как горела Одесса. Это было как огненный ураган. Всесметающий
ураган...
-- Да, я об этом читал, -- кивнул Мэллори. -- При осаде Филадельфии
тоже была "огненная буря". Очень интересное явление.
-- Да уж, -- мрачно усмехнулся Брайан, -- куда интереснее. Эти янки,
они ведь ровно ничего не понимают в военном деле. Это ж какую нужно иметь
голову, чтобы делать такое со своими городами!
-- Странный они народ, -- согласился Мэллори.
-- Некоторые народы слишком глупы, чтобы управлять собой сами, это
точный факт. -- Брайан настороженно огляделся по сторонам; Том как раз вел
"Зефир" мимо тлеющих останков паробуса. -- А тебе-то они как, понравились,
янки эти?
-- Я не имел дела с американцами, только с индейцами. -- (И о делах
этих лучше помалкивать, добавил про себя Мэллори.) -- А кстати, что ты
думаешь об Индии?
-- Ужасная страна, -- с готовностью отозвался Брайан. -- Ужасная при
всех своих чудесах, а чудес там этих столько, что плюнуть некуда, и одно
чудеснее другого. В Азии только один народ имеет какие-то начатки здравого
смысла -- японцы.
-- Ты же вроде принимал участие в Индийской кампании, -- сказал
Мэллори. -- А я вот так и не разобрался, кто такие эти сипаи.
-- Сипаи -- это туземные войска. У нас там были крупные неприятности с
мятежниками, всякая мусульманская чушь из-за свиного жира на винтовочных
патронах! Чистейшая туземная глупость, но они, видите ли, не едят свинины, а
к тому же -- крайне суеверны. Паршивая была ситуация, счастье еще,
вице-король Индии не дал туземным полкам современной артиллерии. Одна
батарея многоствольных мортир Уолзли способна за пять минут отправить на тот
свет целый бенгальский полк в полном боевом составе. -- Брайан немного
помолчал, а затем пожал плечами. -- За время мятежа я насмотрелся всякого
варварства, и в Мератхе и в Лакхнау... Трудно поверить, что человек способен
на такие жестокости. И ведь все это делали наши собственные туземные войска,
солдаты, которых мы обучали и пытались воспитывать.
-- Фанатики, -- кивнул Мэллори. -- Однако простые индийцы, разумеется,
должны быть благодарны нам за разумное управление. За железные дороги,
телеграф, акведуки и все такое.
-- Ну, -- протянул Брайан, -- когда видишь какого-нибудь факира,
сидящего в храмовой нише, голого, грязного, вонючего и с цветочком в волосах
-- ну откуда тебе знать, что там творится в его свихнутом набалдашнике? --
Он умолк, а затем вдруг резко ткнул пальцем через плечо Мэллори. -- Вон
там... Что они там делают, эти мерзавцы?
Мэллори обернулся. На поперечной улице возле самого перекрестка
раскинулось большое кольцо игроков.
-- Кости кидают, -- объяснил он брату.
Под навесом разгромленного магазина гнусного вида оборванцы по очереди
прикладывались к бутылке. Один из них, жирный и всклокоченный, сделал вслед
"Зефиру" непристойный жест, дружки поддержали его нестройными угрожающими
воплями.
Брайан упал на брезент ничком, а затем осторожно поднял голову над
деревянным бортом тендера.
-- Они вооружены?
-- А какая разница, -- пожал плечами Мэллори. -- Нас же никто не
трогает.
-- Они за нами гонятся, -- объявил Брайан.
Мэллори удивленно взглянул на брата, но тут же к немалому своему
изумлению обнаружил, что Брайан совершенно прав. Оборванцы преследовали
"Зефир", они неслись по пустынной улице, потрясая кулаками и расплескивая из
бутылки остатки джина. Деревенские собаки, считающие своим долгом облаять
каждую проезжающую телегу, -- вот кого напоминал этот озлобленный, дико
вопящий сброд. Брайан привстал на колено, расстегнул кобуру, положил руку на
рукоятку странного, необычно большого пистолета...
И чуть не вылетел на мостовую, когда Томас резко прибавил скорость.
Мэллори схватил брата за ремень, втащил его назад и бросил на брезентовое
ложе, жесткое, но безопасное. Вот так и с тобою было бы, думал он, слыша,
как стучит по мостовой уголь, просыпавшийся при рывке. Оборванцы прекратили
бесполезную погоню и даже перестали кричать; они нагибались, поднимали куски
угля и тупо их рассматривали.
-- Откуда ты знал, что они собираются напасть? -- спросил Мэллори.
Брайан вынул носовой платок и начал отряхивать с коленей угольную пыль.
-- Просто знал.
-- Но почему они так?
-- Наверное, потому, что мы тут, а они -- там. Потому, что мы едем, а
они идут пешком! -- Брайан явно недоумевал, ну как же можно не понимать
таких простых вещей!
Мэллори отвел взгляд и сел.
-- Возьми маску, -- мягко сказал он, протягивая брату матерчатый
квадрат. -- Для тебя же брал.
Брайан застенчиво улыбнулся и начал возиться с завязками.
На всех перекрестках Пикадилли маячили фигуры в пятнистом
обмундировании,тускло поблескивала сталь примкнутых штыков. Некоторые
сидели, поставив на колени жестяные котелки, и завтракали положенной по
рациону овсянкой. При первой встрече с патрулем Мэллори приветственно
помахал рукой, однако отважные защитники отечества смотрели на проносящуюся
мимо машину с таким агрессивным недоверием, что больше он этого эксперимента
не повторял. Чуть подальше, на углу Лонгакр-стрит и Друри-лейн, солдаты
активно учили уму-разуму небольшой отряд растерянных лондонских полицейских.
Полицейские бестолково суетились со своими ни на что не годными дубинками.
Некоторые успели лишиться шлемов, у многих были забинтованы руки и головы.
Том остановил "Зефир", чтобы подбросить в топку уголь,тем временем
Фрейзер и Мэллори пошли наводить справки. По сведениям битых лондонских
фараонов, ситуация к югу от реки полностью вышла из-под контроля. По всему
Ламбету бушевали схватки; главным оружием пролетариата были булыжники и
кирпичи, но слышалась и стрельба. Многие улицы были перекрыты баррикадами.
По сводкам, кто-то открыл ворота Бедлама и выпустил сумасшедших на свободу.
Грязные, как трубочисты, полицейские непрерывно кашляли и валились с
ног от усталости. Всех их подняли по тревоге и бросили патрулировать улицы,
затем Комитет по чрезвычайному положению ввел в столицу войска и объявил
комендантский час. В Вест-Энде создаются отряды самообороны, добровольцев --
из приличной, конечно же, публики -- вооружают не только дубинками, но и
винтовками. Нет худа без добра, думал Мэллори, слушая это горестное
повествование. Уж теперь-то не приходится сомневаться в законности и
уместности похода в Вест-Индские доки. Фрейзер молча повернулся и зашагал к
"Зефиру", на его лице застыло выражение мрачной решимости.
Том поехал дальше. За не очень определенной границей территории,
охраняемой силами правопорядка, обстановка начала быстро меняться к худшему.
День близился к полудню, с грязного, как вода в сточной канаве, неба светило
болезненное тускло-оранжевое пятнышко. Помоечными мухами роились на
перекрестках люди; любопытные и озабоченные, голодные и отчаявшиеся, они
толклись безо всякой видимой цели, однако в воздухе отчетливо ощущался
грозовой запах зреющего мятежа. Веселые гудки "Зефира" прорезали аморфную
толпу; люди по привычке расступались.
***
