***

***

От взмыленных лошадей тянуло запахом болотной воды. Санька быстро прошмыгнул под животами лошадей и завозился с подпругами — зубами развязывал он мокрые постромки и, как взрослый, покрикивал: «Ногу, Оська! Назад, Стриж, чтоб тебя!» — и так, пока не снял потную шлею.
Подсаживая мальчугана на смирную Оську, отец наказал напоить лошадей возле моста и, как всегда, напомнил:
— Стреножь, бродягу,— это он так про молодого жеребца, — да смотри, чтоб в трясину не забрел.
Санька молодецки щелкнул языком (пускай не думает отец, что он испу ... Читать дальше »

***

***
Ротный и понятия не имел, что сейчас он на мушке этого польского пулемета.
Один-одинешенек стоял он среди погибших бойцов. И вдруг... будто из-под земли выросла еще одна фигура. Из-за копны вышел белопопьский поручик. Он приближался, сжимая в руке штык (наверное, поэтому и уцелел), и лезвие холодно   сверкало   на   полуденном солнце. Пот и солнце слепили ротному глаза. На поле боя — двое. Мужик и поручик. Пулеметчики замерли: чем закончится этот поединок?
Поручик приближался к ротному: сейчас ему предстоит решить судьбу боя. Он был высок и строен, а главное — молод, такого все девушки считали, по-видимому, красавцем, а сейчас зубы его оскалены и на бледном лице его шнурочком обвисли усики. Его душила давняя ненависть к холопу, котор ... Читать дальше »