***

***

***




 

***   

Маша Ивашинцова родилась в семье с аристократическими корнями... По настоянию бабушки она готовилась стать балериной, но когда старушка умерла, родители перевели Машу из балетной академии в технический колледж. Она многократно меняла работу. В разное время трудилась театральным критиком, библиотекарем, гардеробщиком, инженером-конструктором, лифтовым механиком. Неизменно было лишь одно занятие Маши – она всегда фотографировала.

«Конечно, я знала, что моя мама всё время фотографировала, – рассказывает её дочь Ася. – Поразительно то, что она никогда не делилась своими работами ни с кем, даже со своей семьёй»

Маша Ивашинцова хранила свои фотоплёнки на чердаке семейного дома в Пушкине, Санкт-Петербург, и редко их проявляла, поэтому никто не смог оценить плоды её увлечения. В 2000 году Маша умерла. Лишь в конце 2017 года её дочь с мужем наткнулись на плёнки, отснятые в 1960-1999 годы. Увиденное их поразило.

«Моя мама, Маша Ивашинцова, сильно вовлеклась в ленинградский поэтический и фотографический андеграунд 1960-80-х годов. Она была возлюбленной трёх гениев своего времени: фотографа Бориса Смелова, поэта Виктора Кривулина и лингвиста Мелвара Мелкумяна, который стал моим отцом. Её любовь к этим трём мужчинам, которые не могли быть более разными, определила её жизнь, поглотила её и разорвала её на части. Она искренне верила, что меркла рядом с ними, поэтому никогда в жизни никому не показывала свои фотографии, дневники и стихи».

Дочь фотографа Ася Ивашинцова-Мелкумян опубликовала часть обнаруженных снимков на сайте, посвящённом Маше Ивашинцовой, чтобы показать миру её работы.

Подборка чёрно-белых фотографий Маши Ивашинцовой с отрывками из её дневника и комментариями дочери:

Вологда, 1979.

При любой возможности Маша путешествовала. В письме, которое она написала дочери из Вологды в 1979 году, она сообщала: «В Вологде много старой деревянной России (деревянные дома, резные оконные рамы). Всё это не только уходит корнями в прошлое, но и становится прошлым. Это невозможно сохранить в будущем, поэтому я пытаюсь хотя бы запечатлеть это на камеру».

Ленинград, 1974. Маша Ивашинцова со своим любовником, фотографом Борисом Смеловым.

Маша и Борис познакомились в 1974 году и полюбили друг друга. Они встретились в поезде, который следовал из Москвы в Ленинград. Маша собиралась вернуться к мужу после нескольких лет разлуки. Она ехала в Ленинград, чтобы забрать свои вещи, но после случайной встречи с Борисом планы изменились. Фотография сделана в Машиной ленинградской квартире. У Бориса в руках одна из самых популярных моделей камеры Leica в 1960-х годах – «Leica IIIc». Он жил очень скромно, часто в безденежьи, но старательно копил на лучшую технику. Позже эту Leica он подарил Маше. Она снимала на неё многие годы.

Ленинград, 1977.

Из дневника Маши, 2 ноября 1976 год: «Вечером 31 октября я ждала Асю и Мелвара перед Малым оперным театром. Мы собирались смотреть "Сильфиду". Потом я заметила маленького мальчика, продающего жёлто-чёрного щенка в наморднике. Я последовала импульсу и обменяла наши билеты на собаку. Приехал Мелвар и сам завизжал, как ушибленный щенок, он хотел пойти в театр, хотел получить свою порцию духовной услады. А ему пришлось везти Асю домой и изучать хинди, пока я возвращалась с собакой».

Ленинград, 1978.

В 1981 году, через 3 года после съёмки этого кадра, Машу впервые принудительно поместили в советскую психушку. Ася пишет: «Иногда, мне кажется, что в этом её снимке я вижу предупреждение, своего рода предчувствие грядущих событий».

Виктор Кривулин, Ялта, Крым, 1979.

Поэт Виктор Кривулин – одна из ключевых фигур в жизни Маши. Много лет он был её любовником. Она говорила, что он – её первая настоящая любовь. Они были вместе, потом расстались, потом снова были вместе и снова расстались. Это продолжалось годами. Много страниц своего дневника Маша посвятила их отношениям: «Когда я наедине с Виктором, кажется, что ничего лучшего и пожелать не могла бы. Даже не имеет значения, что он говорит. Он что-то говорит, а его слова похожи на свежую живительную воду. Я слышу что-то внутри своей груди, я снова могу дышать и я чувствую жизнь на кончике своего языка. Его слова... Я плыву в них, как рыба в воде, и чувствую, как моё тело поддаётся потоку – меня уносят его слова».

Ленинград, СССР, 1981.

Животным отвелась важная роль в жизни Маши. Она была одиночкой, избегала общества, боялась слишком сближаться, поэтому любовь и дружбу искала среди братьев наших меньших.

Магазин игрушек «Детский мир», площадь Дзержинского, Москва, 1983.

На фотографиях Маши много символизма. Например, этот кадр олицетворяет людей; каждый человек в своей в коробке. У всех разные характеры и платья, но все в одном ряду, в коробках. Выбора нет. Даже для тех, кто пытается выглянуть за пределы своего маленького картонного мира.

Мелвар Мелкумян, муж Маши, Москва, 1983.

Из дневника Маши: «Мелвар – непостижимый, недостижимый, неприкасаемый учитель. В то время он любил и желал вырвать меня из скверны Петербурга, из этой городской трясины. Он мучил меня своим желанием, запер меня, пытался сломить словами. Я его ненавидела. Но из-за своей внутренней беспомощности без него я не могла сделать ни шага. И, сбежав, я снова вернулась к своему мучителю-учителю».

Ленинград, 1980.

Фотография Аси и собаки Марты. Это был период, когда Маша сблизилась с дочерью. В 1975 году бабушка отвезла Асю к Маше, и они прожили вместе до 1982 года, пока она снова не вернулась к отцу в Москву.

Ленинград, 1976.

Маша часто фотографировала детей. Она видела их даже во взрослых людях и интересовалась их детскими корнями. На этом снимке маленький советский инженер, одетый в модном французском стиле.

Москва, СССР, 1976.

Когда Ася была ребёнком, Мелвар и Маша разошлись. Дочь жила с отцом в Москве, а Маша время от времени приезжала к ним в гости. Ася вспоминает: «Как ни странно, я не помню, какой она была в те неспокойные годы, когда разрывалась между своими "тремя любовями". В моём словаре даже не было слова "мать". Но я помню её любовь и нежность. Хотя и не могу сказать, на кого я смотрю в этой фотографии».

Село у озера Севан, Армения, 1976.

Ася пишет: «Я помню эту старушку во время нашего визита в Армению. Мы побывали в одной из деревень рядом с озером Севан. Эта женщина увидела нас проходящими по улице и пригласила в свой дом. Она всё время говорила по-армянски, а мы ничего не понимали. Но чувствовали тепло её слов и тепло хлеба, который она нам предложила. Преломив хлеб, мама её сфотографировала».

Сталин, Ленинград, 1978.

У Маши сложились непростые отношения с коммунистическим режимом. В конце концов, партия её сломила и против воли отправила в психиатрическую больницу из-за «асоциального образа жизни», поскольку она так и не смогла ассимилироваться во всеобъемлющем, кричащем на весь мир социалистическом волнении.

Невский проспект, Ленинград, 1975.

Машу всегда интересовали души соотечественников: сочетание вездесущей чёрствости с внутренней любовью и теплотой. На фотографии видна вывеска с надписью «Дружба», что сочетается с искренними улыбками, музыкой и счастьем, но резко контрастирует с жалкой в реальности коммунистической демонстрацией.

Ленинград, 1985.

Видимо, именно собака была предметом внимания Маши на этой фотографии. Такое вот «отражение случайной любви».

Тбилиси, Грузия, 1989.

Машу всегда впечатляло кавказское изобилие. Изобилие солнца, тепла, ароматов и доброты, что особенно контрастировало с её ленинградским внутренним миром. Мелвар, будучи армянином, разделял её чувства: «В Армении нет света, есть солнце – источник света, источник галлюцинаций, простой без всяких загадок. Армяне созерцают божество и воспевают его. Однако на севере есть тайна, есть свет, а не солнце. Ведь причина всей жизни – свет, а не солнце; жизнь эгоистична, земна и сама по себе несёт тайну своего зарождения».

Арсений Тарковский, Ленинград, 1981.

Это было поэтическое чтение русского поэта Арсения Тарковского, отца режиссёра Андрея Тарковского. Маша многократно меняла работу, и некоторое время трудилась театральным критиком (а ещё библиотекарем, гардеробщиком, инженером-конструктором, лифтовым механиком, охранником) и периодически посещала подобные мероприятия.

Мелвар Мелкумян, Москва, 1979.

Из дневника Маши, 1975 год: «Сегодня вечером Мелвар вернулся от Шварцмана (Михаил Шварцман – ленинградский художник-авангардист и близкий друг Мелвара и Виктора Кривулина). Он принёс папку со стихами Кривулина. Как мучилось и болело моё сердце! То, что кажется невозможным в реальной жизни, то возможно в царстве духа. Два ревнивых врага встретились этим вечером в одной комнате. Они встретились благодаря своему творчеству, и их творчество – вот почему я жила и любила».

Виктор Кривулин, Новолукомль, Белоруссия, 1979.

«хоть бы кто-нибудь хороший
к нам пришёл бы и сказал:
Жить не страшно... Жизнь, короче,
не дорога, но вокзал
место, где мы бомжевали
между теток меж колонн,
музыка полуживая
в репродукторе колом...» – Виктор Кривулин.

Борис Смелов, Санкт-Петербург, 1993.

В 1993 году Маша встретила на улице бывшего возлюбленного, фотографа Бориса Смелова. К тому времени они не виделись более десяти лет. В день встречи Маша сфотографировала Бориса, а затем он сфотографировал Машу на её камеру. Это были два человека измученных и уничтоженных временем. Через пять лет, 24 января 1998 года, Маша написала в дневнике: «Боря Смелов умер. Он умер на улице, недалеко от нашего дома. Он замёрз на улице. Он умер. Любовь исчезла. Сегодня у нас были похороны рядом с церковью на Смоленском кладбище. Много людей пришло... Я поцеловала Борю в безжизненный лоб. Я молилась вместе с Витей Кривулиным. Я держала свечу, держала цветы, бросила горсть земли на его гроб. Дома, поговорив с Асей, я много плакала. Какая ужасная, горькая потеря».

Марта, Ленинград, СССР, 1978.

Ася пишет: «Для меня эта фотография – метафора Машиной жизни: в одиночестве, в прекрасной пустоте. Одна, но в центре, будучи воспринимающим субъектом, без которого красоты бы не существовало. Маша хранила свои работы у нас на чердаке, потому что её фотографии не создавались для выставок или показов. Это была её бесконечная попытка постичь оттенки внутреннего и внешнего мира. Это были боль, радость и манифестация жизни – как и жизнь самой Маши».

Берега Невы в 1979 году.

Маша Ивашинцова.

Детская площадка на космическую тему в Ленинграде.

Уличный портрет в Санкт-Петербурге в 1976 году.

Толпа людей перед Первомайским шествием в Ленинграде в 1979 году.

Москва, 1987.

Ленинград, 1975.

Портеры мальчиков в Старой Руссе, 1976.

Карпаты, Украина, 1976.

Ася в 1978 году.

Смотрите также:

• Петербургский фотограф Борис Смелов: «В фотографии должна быть тайна»
• В конверте с блошиного рынка оказались старые снимки неизвестного фотографа
• Загадочная Вивиан Майер: автопортреты легенды уличной фотографии, всю жизнь проработавшей няней

***  Источник:          https://cameralabs.org/11973-russkaya-vivian-majer-ostavila-na-cherdake-30-000-fotografij-1960-1999-godov?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com       «Русская Вивиан Майер» оставила на чердаке 30 000 фотографий 1960-1999 годов. В Сети её уже прозвали «Русской Вивиан Майер».  

***   

Вивиан Майер
Vivian Maier
Дата рождения:	1 февраля 1926
Место рождения:	Нью-Йорк, США
Дата смерти:	20 апреля 2009 (83 года)
Место смерти:	Чикаго, США
Гражданство:	США
Род деятельности:	фотограф
Отец:	Charles Maier
Мать:	Maria Jaussaud
Сайт:	vivianmaier.com

***   

При жизни Вивиан не заботилась о публикации своих фотографий, но тем не менее тщательно хранила свои работы и систематизировала архив. Причины отказа от каких-либо контактов с галереями и издателями неясны, и считается, что сам автор не придавал им принципиального значения или такие попытки оказались неудачными. Некоторые исследователи высказывают предположения о возможном влиянии социальных и гендерных барьеров американского общества той эпохи на профессиональную самореализацию Майер. 

Имя фотографа неожиданно открыл бывший риэлтор Джон Малуф (англ. John Maloof), который в 2007 году  купил коробки с негативами на аукционе, где они были выставлены на продажу из-за неуплаты за услуги хранилища. Несколько коробок были куплены Роном Слаттери и Рэнди Проу, однако основная часть архива досталась Малуфу, включая от 100 до 150 тысяч негативов, частично непроявленных, и около 3000 фотоотпечатков. Кроме того, коллекция содержит любительские кинофильмы на 8-мм и 16-мм киноплёнке, а также большое количество уличных интервью, записанных на магнитофон.

Первая публикация найденных фотографий состоялась в июле 2009 года в персональном блоге Слаттери, не удостоившись внимания общественности. Известность имя Вивиан Майер впервые получило в октябре того же года после размещения её снимков на фотохостинге Flickr Малуфом. Постепенно он выкупил на том же аукционе у других продавцов оставшиеся части коллекции, завладев практически 90% фотографий Майер и правами на их публикацию. В скором времени Малуф организовал её выставки в странах Европы, Азии и Америки. В 2011 году издан первый фотоальбом «Вивиан Майер: уличный фотограф» (англ. Vivian Mayer: Street Photographer), а ещё через год увидела свет книга «Вивиан Майер: вне тени» ( Vivian Mayer: Out of Shadows). В 2010 году коллекционер Джеффри Голдштейн ( Jeffrey Goldstein) выкупил часть архива Майер, доставшуюся на первых аукционах Рэнди Проу, а затем перепродал её галерее Стефана Балгера в Торонто.

В июне 2014 года адвокат и бывший фотограф-фрилансер Дэвид Дил (англ. David C. Deal) подал иск о защите прав возможных наследников Вивиан Майер, требуя прекратить коммерческое использование её негативов. Одной из причин стала информация о двоюродном брате фотохудожницы, проживающем во Франции, и по американским законам обладающем правами на её произведения. Иск апеллирует к положению закона, разделяющему принадлежность прав собственности на купленное имущество и авторское право, согласно которому Малуф получает прибыль от публикации фотографий незаконно. Известно, что нынешний владелец фотоархива за несколько лет до этого выкупал права у европейской двоюродной сестры Майер Сильвии Жоссен, но Дил считает, что Франс Бэлль, обнаруженный им в городе Гап, состоит с ней в более близком родстве.     ***               

Биография Майер мало изучена, поскольку родственников, знавших её при жизни, найти не удалось, а в архивах информация практически отсутствует. Большинство фактов установлено, благодаря свидетельствам воспитанников Майер, и по её запискам и платёжным документам, доставшимся Малуфу вместе с фотоколлекцией. Известно, что она родилась 1 февраля 1926 года в Нью-Йорке у отца-австрийца Шарля Майера ( Charles Maier) и матери-француженки Мари Жоссен (фр. Maria Jaussaud Justin). Детские годы Вивиан провела в переездах между Францией и США, постоянно живя с матерью в альпийской деревне Сен-Бонне-ан-Шансор. Родители Майер разошлись в 1930 году, и в американские периоды своей жизни Мари Жоссен жила вместе с подругой Жанной Бертран, профессиональным фотографом, у которой, по всей вероятности, Вивиан и брала уроки фотографии. В 1935 году мать с дочерью поселились в деревне Сен-Жюльен-ан-Шансор и незадолго до 1940 года вновь переехали в Нью-Йорк, где Чарльз Майер работал инженером-котельщиком. Обстоятельства жизни семьи во время Второй мировой войны практически неизвестны, но эти годы Вивиан провела во Франции.

Окончательно обосновавшись в США в 1951 году, Майер поступила на работу в кондитерский магазин, а через пять лет перебралась в Чикаго, где на протяжении 40 лет трудилась няней или сиделкой. Первые 17 лет в качестве воспитателя она провела в двух состоятельных семьях: Гинзбургов (1956—1972) и Рэймондов (1967—1973). Восемь месяцев прошли в семье известного телеведущего Фила Донахью. Гуляя с детьми по городу целыми днями, Майер постоянно фотографировала уличную жизнь, никому не показывая готовые фотографии. Благодаря такому образу жизни фотохудожница получила у городских жителей прозвище «Мэри Поппинс с камерой». Первые снимки Майер, судя по всему, сделала ещё во Франции на рубеже 1940—1950-х годов. В США она обзавелась зеркальным фотоаппаратом «Rolleiflex», которым снимала социальные сюжеты об обитателях бедных районов. Критики отмечают профессионализм Майер в технике съёмки и выборе сюжета, а также то, что ей удавалось приблизиться к своим персонажам вплотную. По стилю фотографии Майер считаются близкими к работам таких мастеров, как Роберт Франк, Ли Фридлендер и Виджи.

Английский язык не был ей родным, и она осваивала его, посещая театральные постановки. Известно, что в 1959—1960 годах Майер в одиночку предприняла ряд путешествий, посетив, в частности, Египет, Таиланд, Тайвань, Вьетнам, Францию,     Италию, Индонезию. Вероятно, это было связано с получением средств от продажи французской фермы. Незадолго до смерти Майер семья Гинзбургов, никогда не порывавшая связи со своей няней, купила для неё небольшую квартиру в хорошем районе. Последний год её жизни, после полученной на улице от падения на льду травмы головы, прошёл в доме престарелых, где она и скончалась 21 апреля 2009 года. По политическим убеждениям была социалисткой, а по мировоззрению феминисткой, отстаивая право женщин на самореализацию.

     Фотограф Вивиан Майер Vivian Maier . 1959, Grenoble, France VM19XXW03452-16-MC                                                                                                                                                                                                      ***         ***        ***   Фотограф Вивиан Майер  1954. New York, NY   VM1954W00046-07-MC   ***      ***  Фотограф Вивиан Майер Self-Portrait, 1955  VM1955W02784-03-MC

***

***    ***               ***
***





  



  





  







  

***

***«Чёрное и белое», + фото ещё...

***   Тени, свет... Светотени   ***   Фото-ретро... бело-чёрное   ***   

***

***