Иллюстрация к итальянскому изданию (Arnoldo Mondadori Editore)
Моё прочтение "Фиаско"
Станислав Лем начался для меня с загадок планеты Регис-3 в "Непобедимом", продолжился немыслимым океаном в "Солярисе", напугал странной цивилизацией в "Эдеме" и только после этого рассмешил и увлёк "Рассказами о пилоте Пирксе" и "Звёздными дневниками Ийона Тихого". Оглядываясь назад, я понимаю, что всё должно было идти в другом порядке, но сейчас уже ничего не изменить.
А вот роман "Фиаско" долгое время оставался на периферии моих интересов. Помню, что купил на книжном развале эту книгу в 10 классе, поставил на полку и так и не дошёл до неё, и только 3 года спустя, увидев, что произведение связано с пилотом Пирксом, загорелся желанием поскорее его прочесть.
В итоге этот процесс растянулся на 5 лет. Легко преодолев первую главу, я сталкивался со второй, откладывал книгу, возвращался и начинал заново, перечитывал, пытаясь получить ответы на возникающие вопросы. И вот я у цели. О чём же эта непростая, глубокая и многогранная книга?
Обложка издания 2010 г. (АСТ)
Создание и проблематика
На создание "Фиаско" у Станислава Лема ушло не менее 10 лет: первую главу писатель завершил в 1975 году, последнюю - в 1985. Длительный срок создания наложил ощутимый отпечаток на произведение, и в итоге роман стал последним художественным произведением автора, после него он писал только публицистику.
Анализируя роман, у меня появилось ощущение, что Пиркс Лему был здесь не нужен и введён по инерции. Возможно, в момент написания главы "Бирманский лес" Станислав что-то планировал для прославленного пилота, но по мере продумывания истории необходимость в этом отпала, и Пиркс так и остался простым упоминанием. Так же происходило с "Солярисом": Лем использовал свой особый метод, не продумывая развитие событий заранее.
В романе несколько крупных фантастических идей:
Создание "большеходов", огромных экзоскелетов для перемещения по другим планетам;
Технология быстрой заморозки человека в случае катастрофических событий;
Эволюция искусственного интеллекта на примере центрального компьютера корабля (GOD);
Космические путешествия через чёрные дыры без временных парадоксов;
Разморозка людей в условиях, когда из двоих можно спасти только одного;
Сосуществование религии и высоких технологий;
Невозможность контакта (и взаимопонимания) между разными цивилизациями;
"Контакт любой ценой" и поведение человека при встрече с иным разумом.
Исходя из этого, я считаю неправильным ставить "Фиаско" в один ряд с "Рассказами о пилоте Пирксе". Последовательность должна быть такой: "Непобедимый" => "Солярис" => "Глас Господа" => "Эдем" => "Мир на Земле" => "Фиаско".
Станислав Лем последовательно развивает идею невозможности установить разумность коллег по контакту или понять инопланетную логику, а как следствие - проявление ксенофобии. Второй лейтмотив - это развитие военных технологий, их будущая самоорганизация и ведение перманентной войны. Подробнее об этом Лем написал в эссе "Сферомахия".
Вопросы есть. Но где искать ответы?
Лем намеренно расставляет сеть недоговорок, чтобы заставить читателя подумать и разрешить их самостоятельно. Парвис или Пиркс? Как же, в конце концов, выглядят квинтяне? И почему, в конце концов, наши могучие потомки в бессильной ярости творят абсолютное зло, исходя вроде бы из установок здравого рассудка и научного мышления?
С иллюстрациями, я считаю, роману не очень везёт. Обычно "Фиаско" включают в сборники и обложка относится к другим произведениям. В другом случае это абстрактные картины. Три лучшие на мой взгляд обложки я привожу в этой статье.
Издание Penguin Books, 2018 год
Я намеренно не даю краткое содержание книги. Если вы не знакомы с произведением, очень рекомендую его к прочтению, но предупреждаю, что этот процесс не будет очень лёгким.
Тех, кто прочитал роман, приглашаю к обсуждению в комментариях и к просмотру иллюстраций к "Непобедимому".
«Фиаско» (польск. Fiasko) — философско-фантастический роман Станислава Лема, опубликованный в 1986 году; последнее его крупное по форме произведение, подводящее итог всему его творчеству. Главная идея, положенная в основу романа — глубокий пессимизм по вопросу контакта различных цивилизаций, ибо их разделяет не расстояние, а культура и происхождение. После публикации «Фиаско» Лем объявил, что больше не будет заниматься беллетристикой: в дальнейшем он ограничился публицистикой или малой формой. Первая глава написана не позднее 1975 года, роман завершен в октябре 1985 года, первое издание вышло на немецком языке в 1986 году в Германии.
***
***
Действие романа происходит в двух временных пластах будущего. Действие первой главы книги происходит в XXI веке на Титане, где пилот Ангус Парвис ищет пропавшую группу людей, в число которых входит и пилот Пиркс — один из постоянных героев Лема. Для поисков Парвис пользуется гигантским человекоподобным экзоскелетом («большеходом») — Диглатором, снабжённым устройством для экстренного погружения человека в анабиоз, и после того, как терпит катастрофу в области криогейзеров («Бирнамский лес»), вынужден им воспользоваться (Лем называет этот процесс витрификацией, в некоторых изданиях, по всей видимости, с оглядкой на средство заморозки — жидкий азот — стоит термин нитрификация).
Основная сюжетная линия романа разворачивается приблизительно через столетие на борту звездолёта «Эвридика», который должен стартовать с орбиты Титана к звёздному скоплению Гарпии. Корабль должен быть разогнан пусковой установкой, расположенной на Титане, в ходе её монтажа роботы обнаруживают в толще аммиачно-метанового льда фрагменты нескольких сильно поврежденных Диглаторов с замороженными человеческими останками внутри. Тела взяты на борт с тем, чтобы оживить их, если представится такая возможность. В результате выясняется, что можно в буквальном смысле собрать из останков только одного из замороженных астронавтов, при этом неизвестно, кто это, Парвис или Пиркс: единственный сохранившийся при витрификации документ воскрешаемого представляет собой надорванный лист бумаги с проставленной на нём фамилией, где разобрать можно только заглавную букву П (в последующем тексте встречаются намёки на обоих пилотов). Воскрешённый утрачивает память о своей личности и берёт себе псевдоним Марк Темпе, став полноправным членом звёздной экспедиции.
После манёвров у чёрной дыры орбитальный модуль «Гермес» достигает системы Дзеты Гарпии (неизвестной астрономии XXI в., ибо скрыта туманностью Угольный мешок), где обнаружена пятая планета, несомненно, обладающая высокоразвитой технологической цивилизацией. На орбитах вокруг планеты обращается почти миллион искусственных спутников (несколько из них взяты на борт и ясно указывают на принципиально отличное от земного направление развития физики и технологии, а также инженерии).
На спутнике планеты обнаружены следы заброшенных масштабных инженерных работ (литосферные магнитопроводы в сети шахт, работающая сеть термоядерных микросолнц и др.). Астронавты называют планету Квинтой и начинают процедуру сигнального контакта, однако ответа не получают, попытка высадить на планету автоматический зонд приводит к его уничтожению. Астронавты постепенно приходят к выводу, что на планете не столь давно произошла крупная техническая катастрофа или ряд катастроф. Квинтяне попытались выбросить на околопланетную орбиту часть океанских вод, чтобы освободить континентальные шельфы, но работа не завершилась, в результате чего ледяное кольцо плавится от трения о верхние слои атмосферы, заливая экваториальные зоны планеты непрерывными ливнями. Вырисовывается картина неблагополучной, расщеплённой в социальном и политическом планах цивилизации. Ныне государства на поверхности Квинты и в её околопланетном пространстве ведут некое подобие «холодной войны», в частности, заглушив все частоты радиодиапазона чистым белым шумом.
После попытки уничтожения квинтянами «Гермеса» астронавты приходят к необходимости принуждения квинтян к контакту. Однако квинтяне, узнав о предстоящем разрушении их луны, которое, по замыслу землян, должно было пройти без крупных катаклизмов, сбивают часть ракет, что приводит к падению обломков спутника на Квинту и катастрофе планетарного масштаба. Не получив никакой удовлетворительной для землян реакции, экипаж «Гермеса» устраивает грандиозное лазерное шоу на облаках, скрывающих поверхность планеты, показав «сказку», описывающую эволюционное развитие землян, после чего получает приглашение на посадку. Опасаясь ловушки, астронавты отправляют беспилотную копию «Гермеса», которую квинтяне разрушают при посадке. Экипаж подлинного «Гермеса» уничтожает ледяное кольцо, опоясывающее Квинту, вызвав ещё одну катастрофу.
Наконец, квинтяне соглашаются принять посла, которым вызывается быть Темпе. Квинтяне предупреждены, что в случае гибели посла «Гермес» уничтожит всю их цивилизацию (орбитальный лазер нарушит равновесие литосферных плит). Темпе дано указание выходить на связь с интервалом каждые сто минут после посадки. Приземлившись, пилот не обнаруживает никаких следов встречи. Заинтересовавшись странными структурами, окружающими посадочную площадку, Темпе идёт их исследовать и забывает выйти на очередной сеанс связи. Перед самым концом он понимает, кем же на самом деле являются квинтяне, но тут с орбиты на весь район высадки обрушивается смертоносный лазерный удар. Источник : Фиаско (роман) — Википедия https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%BE_(%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD)
— Отличная посадка.
Человек, сказавший эти слова, не глядел на пилота, стоявшего перед ним в скафандре, со шлемом под мышкой. По круглому залу диспетчерской с подковой пультов в центре человек прошел к стеклянной стене и уставился на внушительный — даже на расстоянии — цилиндр корабля, обгоревший у дюз. Из них еще сочилась на бетон черная жижа. Второй диспетчер — широкоплечий, в берете, обтягивающем лысый череп, — пустил ленты записи на перемотку и, пока бобины крутились, углом неподвижного глаза, как птица, косил на прибывшего. Не снимая наушников, он сидел перед беспорядочно мигающими мониторами.
— Да, вроде получилось, — бросил пилот. Он слегка прислонился к выступающему краю пульта, делая вид, что это нужно, чтобы расстегнуть тяжелые перчатки с двойной застежкой. После этой посадки колени у него дрожали.
— Что это было?
Стоя у окна, тот, маленький, с мышиной мордочкой, небритый, в потертой кожаной куртке, хлопал себя по карманам, пока в одном из них не нашлись сигареты.
— Неполадки с тягой, — буркнул пилот, несколько удивленный сдержанным приемом.
Его собеседник, уже с сигаретой во рту, затянулся и спросил сквозь дым:
— А отчего? Вы не знаете?
«Нет», — хотел ответить пилот, но промолчал, потому что считал, что должен бы знать. Лента перемоталась. Конец ее описывал круги вместе с катушкой. Высокий встал, отложил наушники и только теперь кивнул пилоту и хриплым голосом представился:
— Лондон. А это Госсе. Приветствуем вас на Титане. Что будем пить? Есть кофе и виски.
Молодой пилот смутился. Ему были знакомы фамилии этих людей, но он никогда их не видел и почему-то решил, что этот высокий должен быть начальником, что он — Госсе, а оказалось наоборот. Мысленно перестраиваясь, он выбрал кофе.
— Что привезли? Карборундовые головки? — спросил Лондон, когда они втроем уселись за столик, выдвинутый из стены. Кофе дымился в стаканах, похожих на лабораторные — с носиками. Госсе запил кофе желтую таблетку, вздохнул, закашлялся и высморкался с таким трудом, что глаза налились слезами.
— Излучатели тоже привезли? — обратился он к пилоту.
Тот опять смешался, поскольку ждал большего интереса к своему подвигу, и только кивнул. Не каждый день у ракеты глохнет тяга при посадке. Вместо перечня грузов у него на языке вертелся готовый рассказ — как он, не пытаясь продувать дюзы и увеличивать основную тягу, сразу отключил автоматику и сел на одних бустерах, чего никогда не пробовал, кроме как на тренажерах. Да и то давно. И ему снова пришлось перенастроиться.
— Привез, — ответил он и остался доволен тем, как сказано: с бесстрастием человека, сумевшего избежать опасности.
— Да не туда, куда надо, — усмехнулся низенький, Госсе.
Пилот не понял, шутка это или нет.
— Как не туда?.. Ведь вы приняли меня. Приказали сесть, — уточнил он.
— Пришлось.
— Не понял.
— Вы должны были сесть в Граале.
— Тогда почему вы заставили меня сменить курс?
Ему сделалось жарко. Распоряжение о посадке звучало категорично. Правда, гася скорость, он принял по радио сообщение Грааля о каком-то несчастном случае, но мало что понял из-за помех. Он шел к Титану со стороны Сатурна, чтобы гравитация планеты погасила скорость — ради экономии топлива, — и корабль зацепил магнитосферу гиганта, так что раздался треск на волнах всех диапазонов. И почти сейчас же он принял вызов этого космодрома. Навигатор должен повиноваться диспетчерской службе. А здесь ему даже скафандра не дали снять, принялись допрашивать. Он все еще ощущал себя сидящим в рубке — ремни отчаянно врезались ему в грудь и плечи, когда ракета уже ударилась раскоряченными лапами в бетон, а бустеры еще не выгорели до конца и гудели огнем, заставляя корпус, сотрясаться.
— Так в чем дело? Где, собственно, я должен был сесть?
— Ваш груз принадлежит Граалю, — объяснил низенький, вытирая покрасневший нос. У него был насморк. — А мы перехватили вас над орбитой и вызывали сюда, потому что нам нужен Киллиан. Ваш пассажир.
— Киллиан? — удивился пилот. — Его нет на борту. Со мной только Сиико, второй пилот.
Его собеседники остолбенели.
— А где Киллиан?
— Сейчас, наверное, уже в Монреале. У него жена рожает. Он улетел на товарном челноке до того, как я стартовал.
— С Марса?
— Разумеется, откуда еще? А в чем дело?
— Бедлам в Космосе не хуже, чем на Земле, — заметил Лондон, с такой энергией набивая трубку, словно собирался ее раздавить. Он злился. Пилот тоже.
— Что же вы не спросили меня?
— Мы были уверены, что он с вами. Так было в последней радиограмме.
Госсе снова вытер нос и вздохнул.
— Так или иначе, стартовать вы не можете, — наконец сказал он. — А Мерлин ждет не дождется излучателей. Теперь все на меня свалит.
— Но ведь они тут. — Пилот мотнул головой вбок — туда, где в тумане за стеклом темнел стройный веретенообразный силуэт корабля. — Кажется, шесть. Из них два гигаджоулевых. Любой туман или тучу разгонят.
— Я же не взвалю их на плечи и не оттащу Мерлину, — возразил Госсе, настроение которого ухудшалось на глазах.
Небрежность и своеволие: второразрядный космодром — как признался его начальник — перехватил корабль после трехнедельного рейса, не убедившись, есть ли на борту пассажир. Это возмутило пилота. Но он не спешил заявлять, что им самим придется заниматься грузом. Пока не ликвидируют последствия аварии, ему ничего не сделать, хотя бы и хотелось. Он молчал.
— Понятно, что вы останетесь у нас. — С этими словами Лондон допил кофе и поднялся с алюминиевого стула.
Лондон был огромен, как борец-тяжеловес. Он подошел к стеклянной стене. Пейзаж Титана — застывшее бешенство гор неземного цвета в рыжем отсвете прижавшихся к их хребтам коричневых туч — служил прекрасным фоном для его фигуры. Пол башни слегка подрагивал. Вот развалюха, подумал пилот. Он тоже встал, чтобы посмотреть на свой корабль, который наподобие маяка высился над стелющимся туманом. Когда порывы ветра разгоняли туман, на дюзах нельзя было рассмотреть пятен перегрева. Может быть, расстояние и полумрак, а может, просто остыли.
— У вас есть гамма-дефектоскопы?
Корабль для него был важнее, чем их неприятности. Сами виноваты.
— Есть. Но я не позволю никому подойти к ракете в обычном скафандре, — ответил Госсе.
— Вы думаете, это реактор? — взвился пилот.
— А вы?
Низкорослый начальник тоже встал и подошел к ним. Из решеток в полу под окнами дул теплый воздух.
— При спуске температура подскакивала выше нормы, но гейгеры молчали. Наверное, это только дюза. Может быть, лопнула керамика в камере сгорания. Мне и казалось — что-то вылетает.
— Керамика само собой, но утечка тоже была, — решительно заявил Госсе. — Керамика не плавится.
— Это лужа? — удивился пилот.
Они стояли у двойных стекол. Действительно, под кормой набралась черная лужа. Клочья тумана, гонимые ветром, то и дело закрывали корпус корабля.
— Что у вас в реакторе? Тяжелая вода или натрий? — спросил Лондон. Он был на полголовы выше пилота.
Из радиоприемника донеслось попискивание. Госсе подбежал, надел наушники и ларингофон и стал тихо разговаривать с кем-то.
— Не может быть из реактора, — беспомощно сказал пилот. — У меня тяжелая вода. Раствор чистый, как слеза. Прозрачный. А это — черное, как смола.
— Значит, полетело охлаждение дюзы, — согласился Лондон. — И керамика потрескалась.
Он говорил об этом, как о чепухе. Его совсем не беспокоила авария, из-за которой пилот и корабль застряли в глухой дыре.
— Наверное, так... — подтвердил молодой человек. — Наибольшее давление в соплах — при торможении. Стоит керамике в одном месте треснуть, как ее всю выметает главная тяга. Из дюзы штирборта все вылетело.
Лондон не отвечал. Пилот беспокойно добавил:
— Может, я сел слишком близко...
— Глупости. Хорошо, что вы вообще удачно сели.
Пилот ждал каких-то еще замечаний, похожих на похвалу, но Лондон повернулся и окинул его взглядом — от растрепанных светлых волос до белых башмаков скафандра.
— Завтра отправлю техника сделать дефектоскопию... Вы поставили реактор на холостой ход?
— Нет. Выключил совсем. Как в доке.
— Хорошо.
Пилот уже понял, что рассказывать в подробностях о борьбе с ракетой над самым космодромом некому. Кофе — это хорошо, но разве те, кто сам навязался ему в хозяева, не должны предоставить ему комнату и ванну? Он мечтал о горячем душе. Госсе все еще бормотал в микрофон. Лондон склонился над ним. Ситуация была неясна, но полна напряжения. Пилот уже ощутил: эти двое заняты чем-то поважнее его приключений, и это связано с информацией от Грааля. В полете он слышал обрывки фраз — в них было что-то о машинах, которые куда-то не дошли, и об их поисках.
Госсе повернулся вместе с креслом; натянутый провод стащил наушники ему на шею.
— Где ваш Синко?
— На борту. Я приказал ему проверить реактор.
Лондон продолжал вопросительно смотреть на начальника. Тот отрицательно покачал головой и буркнул:
— Ничего.
— А их вертолеты?
— Вернулись. Видимость нулевая.
— Ты спрашивал о грузоподъемности?
— Они не справятся. Сколько весит гигаизлучатель? — обратился он к пилоту.
— Точно не знаю. Около ста тонн.
— Что они делают? — допытывался Лондон. — Чего ждут?
— Киллиана, — ответил Госсе и с досадой выругался.
Лондон вынул из стенного шкафа бутылку «Белой лошади», встряхнул, как бы проверяя, подойдет ли это средство для создавшегося положения, и вернул ее на полку. Пилот стоял и ждал. Тяжесть скафандра перестала ощущаться.
— У нас пропали два человека, — сказал Госсе. — Не дошли до Грааля.
— Не два, а три, — мрачно поправил Лондон.
— Месяц назад, — продолжал Госсе, — мы получили партию новых Диглаторов. Шесть штук — для Грааля. Грааль не мог принять корабль, потому что не успел заново забетонировать космодром. Когда сел первый грузовой корабль, «Ахиллес», с массой в девяносто тысяч тонн, арматура, несмотря на все гарантии, полетела. Хорошо, корабль не перевернулся. Его вытаскивали из провала на верфь двое суток. Срочно заливали цемент, клали огнеупорную облицовку, чтобы открыть порт. А Диглаторы стояли у нас. Господа эксперты сочли, что перевоз ракетой не окупится, а тут еще капитан «Ахиллеса», Тер Леони. Как ему перепрыгнуть со своим девяностотысячником на сто восемьдесят миль с Грааля сюда — это ведь не блоха. Мерлин прислал двух лучших водителей, и те на прошлой неделе провели две машины в Грааль, они уже там работают. Позавчера те же люди вернулись на вертолете за другими машинами. На рассвете они вышли, в полдень перевалили Большой Гребень, а когда стали спускаться, порвалась связь. Масса времени была потеряна из-за того, что от Гребня проводку берет на себя Грааль. Мы думали, они не откликаются, потому что находятся на нашей зоне радиотени. — Госсе говорил спокойно и монотонно.
Лондон стоял, отвернувшись к стеклянной стене. Пилот слушал.
— Тем же вертолетом вместе с операторами прилетел Пиркс. Он посадил своего «Кювье» в Граале и хотел повидаться со мной. Мы знакомы много лет. Вечером за ним должен был прилететь вертолет, но Мерлин послал все, что было, на поиски. Пиркс не хотел ждать. Или не мог. Он должен был назавтра стартовать и хотел сам присутствовать при подготовке корабля. Ну, и он заставил меня разрешить ему вернуться в Грааль на одном из Диглаторов. Я потребовал с него слова, что он пойдет по южной дороге, более длинной, но лежащей вне впадины. Он дал слово и не сдержал. Я видел по ПАТОРСу, как он сходит во впадину.
— Что такое ПАТОРС? — спросил пилот. Он был бледен, на лбу выступили капли пота. Он ждал объяснений.
— Патрульный орбитальный спутник. Он проходит над нами каждые восемь часов и как раз в тот момент дал мне изображение. Пиркс спустился вниз и исчез.
— Пиркс? — спросил пилот, изменившись в лице. — Командор Пиркс?
— Да. Вы с ним знакомы?
— Знаком! — взорвался пилот. — Я служил под его началом как стажер. Мой диплом подписан им. Пиркс? Он столько раз выбирался из самых худших...
Он замолчал. В нем все кипело. Обеими руками он поднял шлем, словно собирался запустить им в Госсе.
— Как вы разрешили ему идти на Диглаторе? Как вы могли? Это ведь командир крейсеров, а не шофер...
— Ему были знакомы такие машины, когда вы ходили в коротких штанишках, — возразил Госсе.
Видно было, как ему хочется оправдаться. Лондон с каменным лицом подошел к мониторам, среди которых сидел Госсе с наушниками на шее, и вытряс у него перед носом в пустую алюминиевую бобину пепел из трубки. Посмотрел на нее, как бы осознавая, что это, надавил обеими руками, и трубка переломилась. Лондон бросил обломки, вернулся к окну и застыл, сплетя за спиной пальцы.
— Я не мог ему отказать...
Госсе, несомненно, обращался к Лондону, который, как бы не слыша, рассматривал сквозь стекло летящие клубы рыжего тумана. Лишь нос ракеты высовывался из него время от времени.
— Госсе, — неожиданно отозвался пилот, — вы дадите мне машину?
— Не дам.
— У меня диплом оператора тысячников.
У Госсе блеснули глаза, но он повторил:
— Не дам. Вы никогда не работали на Титане. Читать полностью и дальше ... ***
*** Я, ты, он, она
Все – заразная семья.
Одеваем маски,
Избегаем ласки.
***
Зреют злые гепатиты,
Коль прилипнут – будем биты.
А на коже, знай о сём,
Куча разных лишаёв.
Персональная палатка:
- Вот решенье и отрадка.
С нею в горы смело лезь
Ты, турист, прикинь и взвесь.
И в лодочке двухместной,
С лишаём не место.
***Несть числа инфекциям!
Провели инспекцию…
Вредных палочек кишечных
Ряд почтенный, бесконечный…
Ох...есть болезни от Венеры...
Мило, злобно, треплют нервы.
И скажу, но это лично, жить – вообще,
…проблематично.
***
Докторам болезни,
Впрочем, и полезны…
Есть нам денежный доход…
Но не в этом дело, вот!
***
Вирус, злой и проклятущий,
Наседает, очень злющий.
Друг от дружки – метра два,
Ты держись – пойдут дела.
Со здоровьем нужно жить,
В интернете - там дружить.
А контактики с телами
Пахнут грязными делами.
Руки жать и обниматься,
Лишь на вирус натыкаться.
Жить стерильно нужно,
Вместе нам, и дружно.
***
***
Нет важней здоровья!
- Вам для послесловья.
***
И ещё добавлю:
- Я войну не славлю,
Там контакты тоже,
Вирус кажет рожи.
27.07.20.
.jpg)
... 
... 
