***

***

***

***

ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕНИВЫХ РАБОТНИКОВ. БРАТЬЯ ГРИММ

ИЛЛЮСТРАЦИЯ К СКАЗКЕ БРАТЬЕВ ГРИММ «ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕНИВЫХ РАБОТНИКОВ». Д. И. МИТРОХИН, 1952 Г.

Двенадцать работников день-деньской ничего не делали и вечером тоже себя утруждать не хотели. Вот легли они раз на травку и стали своей ленью похваляться.

Первый сказал:

— Да какое мне дело до вашей лени, — мне и своей-то хватит. Забота о себе — это главная моя работа; ем я немало, а пью и того больше. Съем я этак четыре обеда, затем попощусь маленько, пока голода не почувствую, — так-то оно для меня, пожалуй, лучше всего. Рано вставать — это не в моем обычае; если дело подходит к полудню, то найду я себе местечко где-нибудь поспокойнее. Позовет хозяин, а я будто и не слышу; позовет еще раз, а я подожду немного, пока он меня подымет, ну, и иду уж, конечно, медленно. Этак жить еще можно.

Второй сказал:

— А мне вот за лошадью ухаживать приходится, но уздечку я с нее не снимаю; если мне неохота, то и корму ей не даю и говорю, что, дескать, она уже поела. Завалюсь я в ясли с овсом и посплю этак часика четыре. Затем протяну ногу и поглажу разок-другой лошадь по спине, вот она уж и почищена, да кто ж спрашивать-то да проверять будет? Но служба у меня все же слишком тяжелая.

Третий сказал:

— И зачем себя мучить работой? Да и что в том толку? Лягу это я себе на солнышко да посплю. Начнет дождь накрапывать, а мне зачем вставать? Ну и пусть себе, слава богу, идет. И полил, наконец, ливень, да такой сильный, что аж волосы с головы срывал и с водой уносил, вот и дыру мне в черепе продолбил; ну, наложил я себе пластырь, и ничего — обошлось. Таких бед да несчастий у меня было достаточно.

Четвертый сказал:

— А я, прежде чем за работу приняться, промешкаю сначала с часок, чтоб силы набраться, а затем и начинаю помалу, и спрашиваю, нет ли случайно кого, кто бы мне помог. Ну, и уступаю ему большую часть работы, а сам только присматриваю; но для меня и этого слишком много.

Пятый сказал:

— Да это что! А вот вы представьте себе — должен я навоз убирать из конюшни и накладывать его на телегу. Дело это я делаю медленно, наберу немного на вилы, подыму вверх, — ну, так с четверть часа и отдыхаю, пока на телегу не кину. Довольно и того, если за день одну телегу вывезу. Нет у меня охоты работать до изнурения.

Шестой сказал: — Эх, стыдно вам: я вот никакой работы не боюсь; полежу сперва недельки три и даже одежу с себя не снимаю. Да к чему еще эти пряжки на башмаках? Пусть себе с ног сваливаются — это ничего. А если на лестницу мне взбираться, то поставлю я не спеша сначала одну ногу, а затем другую на первую ступеньку, потом сосчитаю и остальные, чтобы знать, где можно будет передохнуть.

Седьмой сказал:

— Нет, у меня дело совсем другое: мой хозяин следит за моей работой; но только целый день его не бывает дома. Однако же я всюду поспеваю, ничего не упускаю, бегаю, елико возможно, когда ползаешь еле-еле. А чтоб сдвинуть меня с места, это, пожалуй, только четырем дюжим парням под силу будет. Пришел это я раз, а на полатях лежат рядом шестеро и спят. Лег и я с ними и заснул. И не разбудить меня было, а тут я дома по хозяйству оказался нужен, так пришлось нести меня, надо сказать, на руках.

Восьмой сказал:

— Ну, видно, я всех вас проворней буду: вот ежели, например, лежит где камень, я себя не утруждаю, чтобы ногу поднять да переступить через него, а ложусь прямо на землю — все равно грязь или лужа попадется — и лежу себе, пока на солнце не высохну; разве что повернусь на другую сторону, чтобы оно меня грело.

Девятый сказал:

— Да это что! Вот нынче лежал передо мной хлеб, но мне было лень его взять, так я чуть было с голоду не помер. Да стояла еще кружка, но была она большая да тяжелая, ну, мне и не хотелось ее подымать, — уж лучше было от жажды страдать. Перевернуться с боку на бок — это для меня слишком много; так и пролежал я день-деньской, как бревно.

Десятый сказал:

— А вот у меня из-за лени беда приключилась: ногу сломал я себе, да икры вспухли. Лежало нас трое на проезжей дороге, и я ноги вытянул и лежу. А тут едет повозка, — ну, колеса меня и переехали. Правда, я мог ноги принять с дороги, но я не слыхал, как телега ехала, — все комары над ухом жужжали, в нос влетали, а через рот вылетали; но кому охота придет их еще отгонять?

Одиннадцатый сказал:

— Вчера от службы я отказался. Неохота было мне таскать своему хозяину тяжелые книги то туда, то сюда, — и так каждый день без конца. Но, правду сказать, хозяин меня отпустил и удерживать не стал; платья я его никогда не чистил, и их моль все поела, — вот это да-а!

А двенадцатый сказал:

— Сегодня пришлось мне ехать по полю в телеге; положил я на нее соломы и лег, — ну и крепко заснул. Вожжи из рук у меня и выпали. Проснулся, вижу — лошадь из упряжи вырвалась, нет ни постромок, ни хомута, ни уздечки, ни удил. А мимо проходил какой-то человек, — он все и унес. Да к тому же попала телега в лужу, в ней и застряла. Я ее так и оставил, а сам опять на солому завалился. Приходит, наконец, сам хозяин; вытащил он телегу, — а не приди он, то и не лежал бы я тут с вами, а лежал бы там да спал себе преспокойно.

***

***

***

ДЕВУШКА-БЕЗРУЧКА. БРАТЬЯ ГРИММ

Начал один мельник все беднеть и беднеть, и осталась у него одна только мельница да позади нее большая яблоня. Вот отправился он раз в лес дрова рубить, и подошел к нему старик, которого он еще ни разу не видывал, и говорит:

— Полно тебе с топором возиться, я сделаю тебя богачом, если пообещаешь мне отдать то, что позади твоей мельницы.

«Пожалуй, это он о яблоне говорит», — подумал мельник и согласился и отписал ее незнакомцу. А тот злобно захохотал и сказал:

— Смотри ж, спустя три года я явлюсь к тебе и возьму то, что мне принадлежит. — С этим он и ушел.

Воротился мельник домой, встречает его жена и говорит:

— Скажи, муженек, откуда это вдруг явилось у нас в доме такое богатство? Все сундуки и закрома полным-полны, а никто ничего не приносил, и я не знаю, как это все получилось.

Говорит мельник:

— Да это все от одного незнакомца, которого я повстречал в лесу; он пообещал мне большие богатства, а я ему отписал то, что находится за мельницей, — большую яблоню можем мы, пожалуй, и отдать.

— Ах, муженек, — с ужасом воскликнула мельничиха, — да ведь это же был сам черт! Он не о яблоне говорил, а о нашей дочери, ведь это она стояла за мельницей и подметала двор.

Дочь мельника была красавица и к тому же скромница. Три года она жила в страхе божием и не знала греха. Срок между тем прошел, и настал день, когда черт порешил ее утащить. Она чисто умылась и очертила вокруг себя мелом круг. Явился черт спозаранку, но не мог никак к ней приблизиться. И, разгневавшись, он сказал мельнику:

— Не давай ей воды, чтоб она больше не умывалась, а то не будет у меня над ней никакой силы.

Испугался мельник и исполнил приказание. На другое утро снова явился черт, но девушка омыла руки слезами, и они были совершенно чистые. И опять не мог черт к ней приблизиться и говорит, разгневавшись, мельнику:

— Отруби ей руки, а то мне никак с нею не совладать.

Ужаснулся мельник и говорит:

— Да как же мне отрубить руки своему родному детищу?

Но черт ему пригрозил:

— Если ты этого не сделаешь, я тебя самого утащу.

Испугался отец и пообещал его послушаться.

Пришел к девушке и говорит:

— Доченька, если я не отрублю тебе обе руки, то уведет меня черт с собой. Я со страху обещал ему это сделать. Помоги мне в моей беде и прости меня за все злое, что я тебе причиню.

— Милый батюшка, — ответила она, — делай со мной, что хочешь, я — твоя дочь. — И она протянула ему свои руки и дала их отрубить. В третий раз явился черт, но она так долго и сильно плакала, что слезы омыли ее обрубленные руки, и они были совсем чистые. Пришлось черту отступить, и он потерял над ней всякую власть.

Вот мельник и говорит ей:

— Это благодаря тебе я получил такое большое богатство, и я обещаю всю жизнь тебя лелеять и за тобой ухаживать.

Но она ему ответила:

— Нет, я здесь не останусь, я хочу уйти; добрые люди мне уж помогут, в чем надо. — Потом попросила она привязать ей к спине отрубленные руки и, только стало всходить солнце, двинулась в путь-дорогу.

Шла она целый день до самой ночи. И подошла, наконец, к королевскому саду и увидела при лунном сиянии, что все деревья усыпаны прекрасными плодами; но попасть в этот сад она не могла — он был весь окружен рвами с водой. А шла она уже целый день, и с утра не было во рту у нее ни крошки, и мучил ее голод; и она подумала: «Ах, если бы мне попасть в этот сад и поесть немного плодов, а то пропадать придется». Вдруг явилась дева в белой одежде, заперла плотиной воду и провела ее по сухому рву. Пришла она в сад, и шла следом за ней дева. Увидала она дерево с плодами: были то прекрасные груши, но все они были на счету Подошла она и откусила с дерева грушу, чтоб утолить свой голод, не больше.

Увидал садовник девушку, но так как с нею была дева, то он испугался, что это привиденье, и не сказал ей ни слова, не крикнул и не заговорил с ней. Она съела грушу, насытилась и ушла и спряталась за кустом.

На другое утро пришел король, которому принадлежал этот сад, и стал считать плоды, видит — одной груши недостает, и он спросил у садовника, куда она делась; ее под деревом нету, значит, она куда-то пропала.

Ответил ему садовник:

— Прошлую ночь явилось сюда привиденье, было оно безрукое, и откусило грушу прямо с дерева.

Король спросил:

— А как же оно пробралось через воду? И куда ушло, съев грушу? Садовник ответил:

— Кто-то явился в белоснежном одеянье и запер плотиной воду, чтоб могло привиденье перейти через ров. Я подумал, уж не ангел ли это, и побоялся его окликнуть и спросить. Съев грушу, привиденье куда-то исчезло.

Король сказал:

— Если это так, как ты говоришь, я останусь эту ночь сторожить вместе с тобой.

Когда стемнело, король явился в сад и привел с собою священника, чтобы тот поговорил с привиденьем. Сели все трое под деревом и стали сторожить. В полночь девушка вышла из-за куста, подошла к дереву и снова съела с него грушу. Вышел тогда священник и спросил:

— Ты послан богом или ты простой человек? Ты дух или кто?

Она отвечала:

— Я вовсе не дух, а всеми покинутая девушка.

— Если ты всеми покинута, — сказал король, — то я тебя не оставлю. — И он взял ее с собой в королевский замок. А так как была она красивой и скромной, он полюбил ее и велел сделать ей серебряные руки и женился на ней.

Прошел год, и вот пришлось королю идти на войну, и он оставил молодую королеву на попеченье своей матери и сказал:

— Если ей придется рожать, ухаживайте за ней как следует да напишите мне тотчас об этом письмо.

И вот она родила прекрасного сына. Написала мать королю грамотку и послала гонца с радостной вестью. Но посланец лег по пути у ручья отдохнуть и, устав от долгой дороги, уснул. А тут явился черт, который всегда замышлял зло против доброй королевы, и подменил письмо другим; было написано в нем, что родила, мол, королева на свет оборотня.

Прочитал король письмо, ужаснулся, сильно запечалился, но все же в ответ написал, чтоб ухаживали за королевой как следует и берегли ее до его возвращения. Посланец отправился с этим письмом назад, но в пути прилег отдохнуть на том самом месте — и уснул.

И явился опять черт и подсунул ему в карман другое письмо, а написано в нем было, чтоб королеву вместе с ее ребенком убили. Получила это письмо старая мать-королева и ужаснулась и, не поверив письму, написала еще раз королю, но ответа не получила, оттого что черт всякий раз подсовывал посланцу ложные письма, а в последнем письме было сказано, чтобы в знак исполненья приказа сберегли язык и глаза королевы.

Заплакала старая мать-королева, что должна пролиться ни в чем не повинная кровь, и велела привести ночью самку оленя, вырезала ей язык и глаза и спрятала их. А молодой королеве сказала:

— Я не могу приказать, чтоб тебя убили, как это велел король, но дольше здесь тебе оставаться нельзя, — ступай со своим ребенком куда хочешь и назад не возвращайся.

Привязала она ей ребенка на спину, и бедная женщина ушла с заплаканными глазами из замка. Пришла она в темный, дремучий лес, стала на колени и начала богу молиться.

Вдруг явился к ней ангел и привел ее к какой-то избушке, и была прибита на ней небольшая табличка: «Здесь всякий живет свободно». И вышла из этой избушки белоснежная дева и сказала:

— Добро пожаловать, госпожа королева! — и ввела ее в дом. Потом она отвязала со спины ее маленького сына, приложила его к груди, чтобы та его покормила, и положила его спать в красивую постельку.

И спросила бедная женщина:

— Откуда ты знаешь, что я была королевой?

Ответила белая дева:

— Я послана хранить тебя и дитя.

Прожила она в избушке семь лет, и заботились там о ней хорошо, и за ее кротость и доброту у ней отросли снова руки.

Наконец король вернулся домой с похода, и первое, что ему захотелось, — это увидеть жену и ребенка. Заплакала старая мать короля и сказала:

— Ты, злой человек, зачем написал мне, чтоб я загубила две ни в чем не повинные души! — и она показала ему оба письма, подделанные чертом, и добавила: — Я поступила так, как ты велел, — и показала ему в доказательство язык и глаза самки оленя.

Горькими слезами стал оплакивать король свою жену и сыночка, и сжалилась тогда над ним старая мать и сказала:

— Успокойся, она жива. Я велела тайком убить самку оленя и сохранила в доказательство ее глаза и язык, а твоей жене я привязала на спину ребенка и велела ей идти куда глаза глядят по белу свету и взяла с нее обещание никогда не возвращаться сюда, так как ты был на нее так гневен!

И сказал король:

— Я пойду повсюду, где есть только синее небо, и не буду ни есть и ни пить, пока не разыщу своей любимой жены и ребенка, если они еще не погибли или не умерли с голоду.

Отправился король в дорогу и скитался почти целых семь лет, ища их повсюду — среди ущелий и в горных пещерах, но не найдя их, решил, что они погибли. Он не ел и не пил за все это время ни разу, но надежды поддерживали его силы.

Наконец он попал в дремучий лес и набрел на маленькую избушку, и была на ней прибита табличка: «Здесь всякий живет свободно». Вышла оттуда белая дева, взяла его за руку, ввела в избушку и сказала:

— Добро пожаловать, мой король, — и спросила его, откуда пришел он.

Он ответил:

— Вот скоро уже семь лет, как я скитаюсь по свету, ищу жену и ребенка, но найти их нигде не могу.

Дева предложила ему поесть и напиться, но он отказался и пожелал только немного отдохнуть. Он лег спать и накрыл лицо платком.

И явилась дева в комнату, где сидела королева со своим сыном, которого она называла всегда Горемыкой, и сказала ей:

— Выйди с ребенком, явился твой муж.

Она вошла в комнату, где он лежал, и упал платок с его лица. И она сказала:

— Горемыка, подыми платок своего отца и прикрой ему снова лицо.

Ребенок поднял платок и прикрыл им лицо своему отцу. Услыхал это король сквозь сон и сбросил платок. И сказал мальчик в нетерпенье:

— Милая матушка, как я могу прикрыть лицо своему отцу, если нету его у меня на свете? Ведь ты же мне говорила, что отец мой на небе. А такого странного человека я совсем не знаю. Он вовсе мне не отец.

Услыхал это король, поднялся и спросил, кто она такая.

И она ответила:

— Я твоя жена, а это твой сын — Горемыка.

И он увидал ее живые руки и сказал:

— У моей жены руки были серебряные.

Но она ответила:

— Руки у меня по воле господней отросли снова.

И вошла в комнату дева, принесла серебряные руки и показала их ему. И только тогда он убедился, что это его возлюбленная жена и любимый ребенок; он поцеловал их, обрадовался и сказал:

— Точно тяжелый камень свалился с моего сердца.

Накормила их добрая дева еще раз всех вместе, и они отправились домой к своей старой матери. И была повсюду великая радость, а король и королева устроили еще раз свадебный пир и прожили счастливо и радостно до самой блаженной смерти.

***

***

***

ДЕВУШКА-ДИКАРКА. БРАТЬЯ ГРИММ

Жил когда-то король; была у него жена с золотыми волосами, такая красавица, что подобной не найти было во всем свете. Случилось однажды ей заболеть, и когда она почувствовала, что скоро умрет, позвала короля и сказала:

— Если ты после моей смерти захочешь снова жениться, то бери себе в жены только такую, которая будет равной мне по красоте и чтоб были у нее такие же золотые волосы, как у меня; это ты должен мне обещать. И вот, после того как король пообещал ей это, она закрыла глаза и умерла.

Долгое время король был безутешен и не думал о том, чтобы жениться во второй раз. Но вот, наконец, говорят ему советники:

— По-иному быть не может, — должен король жениться в другой раз, чтобы у нас была королева.

Разослали тогда во все края посланцев на поиски невесты, которая бы точь-в-точь походила красотой на покойную королеву. Но во всем свете нельзя было сыскать подобной, а если бы такую и нашли, то не могло быть ни одной девушки, у которой были бы такие же золотые волосы.

Но была у короля дочь; была она такая же красивая, как и ее покойная мать, и были у ней такие же золотые волосы. Вот когда она подросла, посмотрел на нее однажды король и увидел, что она точь-в-точь похожа на его покойную жену, и вдруг почувствовал к ней сильную страсть. И сказал он своим советникам:

— Я хочу жениться на своей дочери, она — точное подобие моей покойной жены, а мне никак не найти невесты, на нее похожей.

Услыхали это советники, испугались и говорят:

— Богом запрещено жениться отцу на своей дочери, от такого греха ничего путного не выйдет, а заодно будет ввергнуто в беду и все королевство.

А пуще того испугалась дочь, узнав о таком решении своего отца, но она надеялась отговорить его от этого замысла. И она сказала ему:

— Прежде чем выполнить ваше желанье, я должна получить от вас три платья: одно золотое, как солнце, другое — серебряное, как луна, а третье — сверкающее, как звезды; кроме того, хочу я иметь мантию, сшитую из тысячи разных мехов и шкурок, и чтобы с каждого зверя вашего королевства было на ней по куску кожи. Она думала: «Всего этого добыть невозможно, и я отвлеку этим отца от его дурных мыслей».

Но, однако, король замысла своего не оставил; самые искусные девушки королевства должны были выткать три платья: одно — золотое, как солнце, другое — серебряное, как луна, а третье — сверкающее, как звезды; а королевским охотникам велено поймать самых разных зверей в королевстве и вырезать у каждого из них по куску кожи. И вот была сделана мантия из тысячи разных шкурок и мехов. Наконец, когда все было готово, велел король принести ему мантию; он развернул её перед дочерью и сказал:

— Завтра быть свадьбе.

Поняла тогда королевна, что нет никакой надежды отвратить любовь отца, и она решила бежать. Ночью, когда все кругом спало, она встала и взяла из своих драгоценностей только три вещи: золотое кольцо, золотое веретенце и маленькое золотое мотовило; а три платья, как солнце, луна и звезды, она спрятала в ореховую скорлупу; накинула на себя мантию из тысячи разных шкурок и вымазала себе лицо и руки сажей. Она отдала себя на волю господню и двинулась в путь. Шла она целую ночь, пока не пришла в дремучий лес. Она очень устала и забралась в дупло дерева и там уснула.

Взошло солнце, а она все продолжала спать, пока не настал ясный день. И случилось как раз так, что король, которому принадлежал этот лес, в это время охотился в нем. Подбежали королевские собаки к дереву, учуяли королевну, стали бегать вокруг дерева и лаять. Сказал тогда король егерям:

— Посмотрите-ка, что там за дичь спряталась.

Егеря исполнили его приказ, вернулись назад и говорят:

— Лежит в дупле дерева странный зверь, мы такого еще ни разу не видывали; покрыт зверь шкурой из тысячи разных мехов, лежит и спит.

Говорит им король:

— Вы постарайтесь поймать мне этого зверя живым, привяжите его к повозке и возьмите с собой.

Но только егеря дотронулись до девушки, она мигом проснулась, испугалась и говорит им:

— Я бедная девушка, отцом-матерью покинутая. Сжальтесь надо мной, возьмите меня с собой!

И сказали тогда егеря:

— Замарашка, да ты как раз пригодишься на кухне, ступай с нами, будешь там золу выгребать.

Посадили они ее на повозку и отвезла домой в королевский замок. Отвели девушке маленький закуток под лестницей, где и света не было, и сказали:

— Зверушка, вот здесь ты и будешь жить и спать. Потом они послали ее на кухню, и она стала носить дрова и воду, следить за печкой, птиц ощипывать, чистить разные овощи, золу выгребать и исполнять всякую черную работу.

Так жила Дикарка долгое время в горе и беде. Ах, прекрасная королевна, что еще с тобой станется!

Вот случилось, что устроили раз в замке пир, и говорит она тогда повару:

— Можно мне пойти наверх и немного поглядеть? Я буду стоять у дверей.

Повар ответил:

— Ладно уж, ступай, но только через полчаса ты должна назад вернуться и убрать золу.

Взяла она свою масляную лампочку, пошла к себе в каморку, сняла меховую мантию, смыла с лица и рук сажу, и вернулась к ней опять ее прежняя красота. Потом открыла она орешек и достала оттуда свое платье, что сияло, как солнце. Она оделась и поднялась наверх в замок; все уступали ей дорогу, ее никто не узнал, и все думали, что не иначе, как явилась какая-то королевна. Вышел к ней навстречу король, протянул ей руку, стал с нею танцевать, думая в сердце своем: «Такой красивой девушки я ни разу не видывал». Вот кончился танец, она поклонилась, и не успел король оглянуться, как она уже скрылась, и никто не знал куда. Позвали сторожей, что стояли у замка, спросили у них, но никто ее не видел.

А убежала она к себе в каморку, быстро сняла с себя платье, вымазала лицо и руки сажей, надела меховую мантию, и снова стала Дикаркой. Пришла она на кухню, хотела было приняться за работу — убирать золу, а повар и говорит:

— Это ты отложи до завтра, а свари мне сейчас для короля суп, мне тоже хочется заглянуть немного наверх. Но смотри мне, чтоб ни один волос в суп не попал, а то потом я не дам тебе ничего есть.

Повар ушел; и сварила Дикарка для короля суп; наварила она хлебной похлебки, постаралась сделать ее как можно получше, и когда похлебка сварилась, достала она свое золотое кольцо и бросила его в миску. Вот кончились танцы, и велел король принести ему суп; отведал он супа, и он так пришелся ему по вкусу, что ему показалось, будто лучшего он никогда не едал. Доел он всю миску и — увидел на дне золотое кольцо, и никакие мог понять, как оно туда попало. Велел он тогда позвать к себе повара. Испугался повар, услыхав о таком приказе, и говорит Дикарке:

— Ты, должно быть, уронила в суп волос; если это правда, я тебя побью.

Приходит повар к королю, а король его спрашивает, кто это суп варил? Говорит повар:

— Я его варил.

А король говорит:

— Нет, это неправда, он сварен по-другому и куда лучше,

чем прежде.

Отвечает повар:

— Должен признаться, что варил его не я, а варила его Дикарка.

И сказал король:

— Ступай и позови мне ее сюда. Пришла Дикарка, а король ее спрашивает:

— Ты кто такая?

— Я бедная сирота, нет у меня ни отца, ни матери. Спрашивает король дальше:

— А ты кем у меня работаешь в замке?

Она отвечает:

— Да я ни к чему не пригодна, разве что только пинки да побои получать.

Спрашивает король дальше:

— А откуда ты взяла кольцо, которое оказалось в супе?

Ответила она:

— Об этом кольце я ничего не знаю.

Так и не смог король ничего узнать, и пришлось ему ее назад отослать.

Спустя некоторое время был устроен опять пир, и Дикарка попросила у повара позволенья, как и в прошлый раз, пойти туда поглядеть. Повар ответил:

— Ладно, но смотри, через полчаса назад возвращайся, да свари королю хлебной похлебки, которая ему так по вкусу пришлась.

Побежала она в свою каморку, быстро умылась, достала из ореховой скорлупы платье, что было серебряное, как луна, и надела его на себя. Поднялась она наверх в замок и была похожа на королевну. Вышел к ней навстречу король, был рад ее видеть опять, и как раз в то время начинался танец, — и они танцевали вместе. Но только кончился танец, она исчезла так быстро, что король не успел заметить, куда она скрылась. А убежала она к себе в каморку, стала снова Дикаркой и пошла на кухню варить хлебную похлебку. А повар был наверху; и вот достала она золотое, веретенце, бросила его, в миску и налила туда похлебку. Подали ее королю, и он ее ел, и похлебка ему понравилась так же, как и в прошлый раз; велел король позвать повара, и пришлось тому и на этот раз признаться, что эту похлебку варила Дикарка. Призвали Дикарку опять к королю, но она ответила, что для одного лишь годна, чтоб получать пинки да побои, и что о золотом веретенце она ничего не знает.

Устроил король в третий раз пир, и случилось все так же, как и прежде. И хотя повар сказал:

— Дикарка, а ты, видно, колдунья, должно быть в суп что-то подкладываешь, отчего становится он таким вкусным и нравится королю больше, чем тот, что варю я.

Но она долго его упрашивала, и, наконец, он отпустил ее на короткое время побывать на пиру. Надела она платье, что сияло, как звезды, и вошла в нем в зал. И снова король танцевал с прекрасной девушкой, и ему казалось, что она никогда еще не была такою красивой. В то время как он танцевал, надел он ей незаметно на палец золотое кольцо и велел, чтоб танцы продолжались подольше. Кончился танец, и он хотел удержать ее за руку, но она вырвалась и быстро затерялась среди гостей. Побежала она второпях в свою каморку под лестницей, но так как она пробыла в замке больше, чем полчаса, то она не успела снять с себя прекрасное платье, а набросила только меховую мантию, и не смогла второпях вымазаться вся сажей, и вот один палец остался у нее белым. Прибежала Дикарка на кухню, сварила королю хлебную похлебку и, только повар ушел, положила в нее золотое мотовило. Увидел король золотое мотовило на дне миски и велел позвать Дикарку. И вдруг он увидел, что у нее белый палец, а на пальце кольцо, которое он подарил ей во время танцев. Схватил он тогда ее за руку и крепко зажал, и только она хотела вырваться и убежать, вдруг распахнулась слегка меховая мантия и засверкало на ней звездное платье. Схватил король мантию и сорвал ее с нее. И вот стали видны золотые волосы, и она предстала перед ним во всей своей красоте, — никак нельзя уже было ей скрыться. А когда она смыла с лица сажу и золу, то стала она прекрасной, и подобной красоты еще никто на свете не видывал.

И сказал король:

— Ты моя милая невеста, и мы никогда с тобой не расстанемся.

А потом и свадьбу сыграли, и жили они в счастье и довольстве до самой смерти.

***

***

***

ДОКТОР ВСЕЗНАЙКА. БРАТЬЯ ГРИММ

Жил-был бедный крестьянин, звали его Рак. Повез он однажды на двух волах телегу дров в город и продал их за два талера одному доктору. Стали с крестьянином расплачиваться, и как раз в это время доктор сидел за столом; увидал крестьянин, как вкусно тот ест и пьет, и крепко ему захотелось, чтоб и у него все было так же и чтоб сделался он тоже доктором. Постоял крестьянин маленько и спрашивает, не может ли он тоже доктором сделаться?

— О! — сказал доктор, — дело это, конечно, можно быстро устроить.

— А что же я должен для этого сделать? — спросил крестьянин.

— Сперва ты купи себе букварь, есть такой, что спереди на картинке петух на нем нарисован; потом продай свою телегу и двух волов и купи на те деньги одежду и все, что к врачебному делу относится; в-третьих, закажи написать себе вывеску, чтоб на ней значилось: «Я — доктор Всезнайка», и вели прибить ее у себя над дверью.

Так крестьянин и сделал, как сказано ему было. Вот позанимался он лекарским делом некоторое время, но не так уж долго, и украли в то время у одного богатого и важного господина деньги. Рассказали ему про доктора Всезнайку, — что живет, мол, в такой-то деревне человек и может свободно узнать, куда деньги делись. Велел господин запрячь карету, поехал в ту самую деревню и спрашивает у крестьянина, не он ли будет тот самый доктор Всезнайка.

— Да, это я и есть.

— Так поедемте вместе со мной и отыщите мне украденные деньги.

— Что ж, ладно, но жена моя Грета должна ехать вместе со мной.

Господин на это согласился и велел их обоих усадить в карету, и они поехали вместе. Вот приехали они в помещичью усадьбу; стол уже был накрыт, и зовут доктора Всезнайку сперва вместе откушать.

— Да, но и жену мою Грету надо тоже позвать, — сказал он и уселся вместе с ней позади стола. Вот подходит первый слуга, приносит блюдо с богатой едой; тут крестьянин толкнул жену свою в бок и говорит:

— Грета, а это ведь первый.

Он хотел сказать, что это первый слуга, что блюдо принес. А слуга понял, что он будто хотел сказать: «Это, мол, и есть первый вор», и так как он и был им на самом деле, то испугался и рассказал во дворе своим товарищам:

— А доктор-то ведь все знает, нам плохо придется; он сказал, что я первый и есть.

Не хотелось второму слуге идти, но все же пришлось ему подавать. Входит он со своим блюдом, а крестьянин толкнул свою жену в бок:

— Грета, — говорит, — а это второй.

Стало слуге страшно, и он поспешил скорее уйти. Третьему слуге тоже пришлось не лучше, сказал крестьянин опять:

— Грета, а это вот третий.

Четвертому слуге пришлось нести накрытое блюдо; вот хозяин обращается к доктору, пусть-де покажет теперь свое искусство угадывать и скажет, что в этом блюде находится; а были там раки. Посмотрел крестьянин на блюдо и, не зная, как тут быть, говорит:

— Ах, бедный я Рак!

Услыхал это господин и воскликнул:

— Да, он отгадал: стало быть, знает, у кого и деньги находятся.

И стало слуге очень страшно, подмигнул он доктору, чтобы тот вышел к нему на минутку. Крестьянин вышел, — и сознались перед ним все четверо слуг, что деньги они украли; и рады, мол, будут все деньги ему отдать да в придачу еще крупную сумму обещали, если он их не выдаст: а не то их повесят. Повели они доктора туда, где лежали спрятанные деньги. Доктор остался этим доволен, вернулся в комнату, уселся за стол и говорит:

— Сударь, а теперь поищу я по своей книге, куда деньги девались. — А пятый слуга залез тем временем в печь, чтоб подслушать, не знает ли доктор чего еще. А доктор уселся, раскрыл свой букварь, начал его перелистывать да искать петушка на картинке. Но найти его сразу не мог, вот и говорит он:

— Ты ведь здесь, ну так вылазь.

И подумал тот, кто в печку забрался, что это сказано про него, выскочил в большом испуге оттуда и завопил:

— Этот человек все знает!

Потом показал доктор Всезнайка господину, где деньги запрятаны, но не сказал, кто их украл, и получил и с той и с другой стороны много денег в награду и стал весьма знаменит.

 Читать дальше - Сказки братьев Гримм. Часть десятая 

***

***

***

***

***

***

Источник :Братья Гримм

Братья Гримм, из биографии... 

Братья Гримм многим известны как фольклористы, которые собрали и систематизировали популярные немецкие народные сказки. Но что известно о жизненном пути авторов «Гензеля и Греты» и сказки о храбром портняжке? ...

...Читать дальше »

***

***

***

***

***

ПОДЕЛИТЬСЯ

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

Художник Джим Уоррен

Из творчества  Д. Уоррена

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***