Тайны 5 мистических полотен Ивана Айвазовского

 

Полотна Ивана Айвазовского во все времена буквально притягивали зрителей, морские пейзажи мастера даже в век компьютерной графики и высокого разрешения по-настоящем завораживают. На выставку знаменитого мариниста в Третьяковской галерее, открывшуюся в конце июля, выстраиваются очереди, ее уже посетили около 250 тысяч человек. Но мало кто знает, что со многими знаменитыми картинами художника связаны мистические истории.

Тайны пяти самых загадочных полотен Айвазовского раскрывает дипломированный историк искусства и лектор образовательного проекта Level One Наталья Игнатова. Три из них можно увидеть на выставке в Москве...
 

Полотно с демонами, или «Сотворение мира» («Хаос») (1841)

 

 

 

В основу этого монументального полотна положен библейский сюжет о сотворении мира: художник изобразил на ней Дух Божий в виде света, пробивающегося сквозь мрачные тучи. Когда Айвазовский представлял свою работу в Италии, этот образ так впечатлил папу римского Григория XVI, что он захотел приобрести ее для своей коллекции. Но священнослужители разглядели на картине и нечистую силу, по их мнению, намеренно спрятанную художником в темных облаках. Чтобы узнать так это или нет, кардиналы созвали совет и подвергли ее тщательному осмотру на предмет присутствия демонов, но так их и не обнаружили. Так «Хаос» попал в Ватикан. 
 

Между жизнью и смертью, или «Девятый вал» (1850)

 

 

 

Айвазовский написал эту картину после того, как сам чудом выжил в страшной буре. Однажды моряки рассказали художнику, что во время шторма волны идут по нарастанию и самым сильным и высоким всегда оказывается девятый вал, именно он губит корабли. Но если судну удается его преодолеть, появляется надежда выжить, потому что затем волны пойдут на спад. После окончания Академии художеств Айвазовский путешествовал по Европе и попал у берегов Испании в сильный шторм, где увидел воочию, что такое девятый вал. На берегу уже не верили, что корабль вернется, и начали готовиться к похоронам, но все закончилось благополучно. Как потом вспоминал художник, рискуя жизнью, он вышел на палубу, чтобы в мельчайших деталях запомнить этот роковой момент и ощутить всю мощь бушующей стихии. Эти впечатления он воплотил в своей самой известной картине «Девятый вал». Люди цепляются за оторванную мачту, а на них надвигается девятый вал, но яркое солнце, пробивающееся сквозь тучи, дает надежду, что им удастся пережить шторм, как когда-то удалось автору полотна.
 

Тревожная стихия или «Черное море» (1881)

 

 

 

Если романтичный «Девятый вал» наполнен светом надежды, то в картине «Черное море» мы видим тревожную стихию. Небо затянуто тучами, надвигается буря, одинокий парусник на горизонте спешит вернуться в порт. Это одно из самых драматичных полотен Айвазовского, которое ознаменовало новый реалистичный этап в творчестве художника. Глядя на картину, можно ощутить, как могучие темные волны надвигаются прямо на зрителя. Другой великий художник XIX века Иван Крамской считал эту работу самым сильным творением Айвазовского. Не случайно он изобразил фрагмент этого полотна на своей картине «Неутешное горе», разместив мрачный морской пейзаж над детским гробиком. Картина надвигающейся бури стала отражением внутреннего горя матери, потерявшей ребенка.
 

Найди убийцу, или «На смерть Александра III» (1894)

 

 

Найди убийцу, или «На смерть Александра III» (1894)

 

Свое самое мистическое полотно Иван Айвазовский написал после того, как получил известие о смерти императора Александра III, которого знал лично. Эта картина наполнена горем и скорбью, которые пережил художник. Она производит настолько гнетущее впечатление, что сейчас картина находится в отдельном зале Феодосийской галереи. Считается, что она приносит несчастье всем, кто на нее посмотрит. Если долго вглядываться в полотно, то в тумане можно разглядеть образы призраков. Сквозь мрачные очертания Петропавловской крепости и набережной Невы проступают воды реки мертвых Стикс. Образ женщины в черном, аллегории скорбящей вдовы, при определенном ракурсе может показаться мужчиной с усами. Одним он напоминает террориста, который покушался на Александра III, другим – последнего российского императора Николая II. Картину случайно обнаружили и представили публике в начале 2000-х годов, правда выставлялась она недолго.
 

Встреча на кладбище, или «Штиль у крымских берегов» (1899)

 

 

Встреча на кладбище, или «Штиль у крымских берегов» (1899)

 

Эта картина отличается от остальных полотен Айвазовского, она пропитана духом спокойствия и безмятежности. Художник написал этот пейзаж в 82 года, когда наконец обрел семейное счастье. Однако встретил он свою последнюю любовь при весьма трагических обстоятельствах: Айвазовский увидел свою будущую супругу Анну Саркисову-Бурназян на похоронах ее мужа. Шел 1882 год, Анне в тот момент было всего 25 лет, а художнику – 65, но они полюбили друг друга с первого взгляда. Спустя год, когда молодая вдова выдержала положенный траур, они поженились. Несмотря на огромную разницу в возрасте, их брак оказался очень счастливым, а картина «Штиль у крымских берегов» стала отражением гармонии, любви и умиротворения, царивших в душе художника в последние годы его жизни. Он умер в возрасте 83 лет за работой.

 

 http://emosurf.com/post/4321

***

Айвазовский Иван Константинович  Картины









































































































                                                                                                       ***    







                                                                                                     ***










                                                                 ***

                                                                         ***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

                     Родился Айвазовский 17 (30) июля 1817 года в Феодосии. Древний город, разрушенный недавней войной, пришел в полный упадок из-за эпидемии чумы в 1812 году. На старинных рисунках мы видим на месте когда-то богатого города груды развалин с едва различимыми следами пустынных улиц да отдельные уцелевшие дома.

Домик Айвазовских стоял на окраине города, на возвышенном месте. С террасы, увитой виноградной лозой, открывалась широкая панорама на плавную дугу феодосийского залива, северо-крымские степи с древними курганами, на Арабатскую стрелку и Сиваши, встающие как марево на горизонте. У берега лежало кольцо хорошо сохранившихся старинных крепостных стен и башен с грозными бойницами. Здесь смолоду будущий художник научился распознавать в черепках старинной посуды, обомшелых архитектурных обломках и позеленевших монетах черты давно отшумевшей, полной грозными событиями жизни.

Детство Айвазовского проходило в обстановке, будившей его воображение. По морю в Феодосию из Греции и Турции приходили смоленые рыбацкие фелюги, а иногда бросали якоря на рейде огромные белокрылые красавцы — боевые корабли Черноморского флота. Среди них был, конечно, и бриг «Меркурий», слава о недавнем, совершенно невероятном подвиге которого облетела весь мир и ярко запечатлелась в детской памяти Айвазовского. Они доносили сюда молву о суровой освободительной борьбе, которую вел в те годы греческий народ.

С детства мечтал Айвазовский о подвигах народных героев. На склоне лет он писал: «Первые картины, виденные мною, когда во мне разгоралась искра пламенной любви к живописи, были литографии, изображающие подвиги героев в исходе двадцатых годов, сражающихся с турками за освобождение Греции. Впоследствии я узнал, что сочувствие грекам, свергающим турецкое иго, высказывали тогда все поэты Европы: Байрон, Пушкин, Гюго, Ламартин: Мысль об этой великой стране часто посещала меня в виде битв на суше и на море».   http://see-art.ru/     

***

***