Хроники Дюны. Ф. Херберт. Мессия Дюны. 043 - 9 Апреля 2023

Главная » 2023 » Апрель » 9 » Хроники Дюны. Ф. Херберт. Мессия Дюны. 043

12:02

Хроники Дюны. Ф. Херберт. Мессия Дюны. 043

***

Она видела, что их беспокойные взгляды часто останавливаются на дверях зала, где должен был происходить Совет. Они думали о слепом, но видящем Муад Дибе, о новом проявлении его чудесной силы. По их закону слепой должен быть оставлен в пустыне, где свою воду он отдаст Шаи-Хулуду. Но безглазый Муад Диб видел. Им не нравилось, здание, они чувствовали себя в нем, как в ловушке. Дай им пещеру в скале, там они вздохнут свободно, но не здесь, где их ждет новый Муад Диб. Собираясь идти на Совет, Алия заметила на столе письмо - последнее
письмо от матери. Несмотря на особое уважение, которым пользовался Келадан
как место рождения Пола, леди Джессика подчеркивала свое нежелание
превращать планету в место паломничества.
"Несомненно, мой сын - эпохальная фигура в истории, - писала она, - но это не повод для вторжения толпы..."
Алия коснулась письма, испытывая странное чувство взаимного контакта. Эту бумагу держала в руках ее мать. Такое архаическое изобретение, как переписка, содержит в себе нечто глубоко личное. Письмо не может заменить ни один другой текст. Написанное на боевом языке Атридесов, письмо Джессики представило собой почти непроницаемое средство сохранения тайны переписки.

Мысль о матери, как всегда, вызвала у Алии внутреннюю расплывчатость. Спайсовое изменение, смешавшее души матери и дочери, заставляло ее иногда
думать о Поле, как о сыне, которому она дала жизнь. Это же единство представляло ей собственного отца, как возлюбленного. Призрачные тени, люди, вероятности беспорядочно метались в ее сознании.
По пути в комнату, где ее ждала охрана из амазонок, Алия перечитала письмо.
"Вы породили гибельный парадокс, - писала леди Джессика. - Правительство не может быть религиозным и в то же время деспотичным. Религиозный опыт требует самопроизвольности, закон же исключает ее. Вы не умеете управлять, не опираясь на закон, и ваши законы постепенно вытесняют мораль, совесть и даже религию. Я предвижу день, когда место веры займут ее символы и на смену молитве придет ритуал. А между тем правительство есть интеллектуальный механизм, подверженный сомнениям, ищущий ответа на вечные вопросы бытия".
Аромат спайсового кофе встретил Алию в приемной. Четыре амазонки в зеленых мундирах вскочили при ее появлении и пошли за ней, чеканя шаг. У них были лица посвященных, не знающих страха. Они излучали особую, присущую только Свободным, ярость, они могли бы убить, не испытывая жалости или чувства вины.
"В этом я не похожа на них, - подумала Алия. - На имени Атридесов достаточно грязи и без этого".
Ее появлению предшествовали выкрики. Когда она вошла в нижний зал, ожидавший там паж бросился вызывать полную охрану. Угрюмый зал без окон тянулся вдаль, освещаемый лишь несколькими глоуглобами. В дальнем конце зала неожиданно распахнулись парадные двери, пропустив столб дневного света. Оттуда показались охранники, окружавшие Корбу.
- Где Стилгар? - спросила Алия.
- Он уже на месте, - ответила одна из амазонок.
Алия направилась в зал заседаний Совета. Это было одно из самых помпезных помещений в крепости. Высокий балкон с рядами высоких мягких кресел занимал одну сторону. Под балконом находились высокие окна, с которых отодвинули оранжевые занавеси. Яркий солнечный свет лился из сада с фонтаном. В ближнем конце помещения, справа от Алии, возвышался помост с единственным массивным стулом.

Идя к помосту, Алия оглянулась и увидела, что галерея заполнилась наибами.
Открытое пространство под балконом заполняла охрана. Среди стражников ходил Стилгар, отдавая распоряжения. Он ничем не показал, что заметил появление Алии.
Привели Корбу и усадили на подушку перед помостом. Несмотря на яркую одежду, панегирист производил теперь впечатление сонного, будто бы спасающегося от холода человека. Два стражника встали за его спиной.
Когда Алия села, к помосту подошел Стилгар.
- Где Муад Диб? - спросил он.
- Мой брат поручил председательствовать в Совете мне как Преподобной Матери.
Услышав это, наибы на балконе запротестовали.
- Молчать! - прикрикнула на них Алия. В наступившей тишине она сказала: - Разве это не закон Свободных, что в вопросах, связанных с жизнью и смертью, должна председательствовать Преподобная Мать?
Наибы притихли, но Алия заметила гневные взгляды. Она запомнила имена, чтобы потом обсудить их на Совете Императора: Хобарс, Раджифири, Тастин, Сааджин, Умбу, Легг... В именах отражались названия мест: съетч Умбу, долина Тастин, пропасть Хобарс.
Алия перенесла свое внимание на Корбу.
Заметив это, тот поднял голову и сказал:
- Я заявляю о своей невиновности.
- Стилгар, читайте обвинение! - приказала Алия.
Стилгар выступил вперед, достал свиток и начал торжественно читать. Слова, произносимые им, ясные и неподкупные, звучали резко:
- ...и вошел в сговор с предателями с целью убить нашего господина и Императора; что тайно встречался с заклятыми врагами Империи; что...
Корба с видом оскорбленной невинности отрицательно качал головой.
Алия задумчиво слушала, склонив голову влево и опираясь подбородком на руку. Глубокое внутреннее беспокойство постепенно закрывало от нее содержание формального процесса.
- ...славные традиции... поддержка легионов и всех Свободных
повсеместно... в соответствии с законом, на насилие отвечать насилием...
величие персоны Императора... конфискация всех прав...
"Ерунда! - подумала она. - Ерунда" Все это - ерунда! Ерунда, ерунда!"
Стилгар закончил:
- И вот этот случай представляется на рассмотрение правосудия.
В наступившей тишине Корба наклонился вперед, упираясь руками в колени и напрягая шею, как будто собирался прыгнуть.
- Ни словом, ни делом не нарушил я присягу! Я требую очной ставки с обвинителем! - Язык Корбы мелькал меж зубов, брызжа слюной.
Алия видела, что слова Корбы произвели впечатление на наибов. Они знают Корбу, подумала она. Он был одним из них. Прежде чем стать наибом, он доказал свою храбрость и осторожность Свободных. Не бойкий Корба, но надежный. Возглавить джихад не сможет, но как исполнитель вполне хорош. Не крестоносец, но один из тех, кто чтит старое правило Свободных: "Племя превыше всего!"
Алии вспомнились горькие слова Отейна, которые пересказал ей Пол. Она осмотрела галерею. Любой из этих людей мог представить себя на месте Корбы
- и некоторые имели на то причины. Но и невиновный наиб так же опасен, как
и этот виновный.
Корба тоже чувствовал это.
- Кто обвиняет меня? - спросил он. - У меня есть право Свободного вызвать обвинителя на поединок.
- Возможно, ты сам выдвигаешь против себя тяжкие обвинения, - сказала Алия.
Прежде чем он смог совладать с собой, мистический ужас отразился на
его лице. На лице Корбы можно было ясно прочесть: "С ее-то силой Алия
обвинит его сама, просто скажет, что достанет свидетельства из мира теней,
алам ал-митал".
- У наших врагов есть союзники среди Свободных, - продолжала Алия. -
Водные ловушки разрушены, каналы взорваны, растения отравлены, склады
разграблены...
- А теперь похищен и увезен на другую планету червь из пустыни!
Этот новый голос узнали все - голос Муад Диба. Пол прошел мы
стражников и подошел к Алии. Его сопровождала Чани, держась несколько
сзади и сбоку.
- Милорд, - сказал Стилгар, не решаясь взглянуть Полу в лицо.
Пол направил пустые глазницы на галерею, потом перевел их на Корбу.
- Что, Корба, у тебя больше не осталось слов для дифирамбов?
На галерее послышался ропот. Он становился все громче, теперь
различались отдельные слова и фразы:
- Закон о слепых... обычай Свободных... в пустыню... тот, кто
нарушит...
- Кто говорит, что я слеп? - возвысил голос Пол. Он повернулся к
галерее. - Ты, Раджифири? Я вижу, ты сегодня разряжен, а на голубой
рубашке под золотым камзолом осела уличная пыль. Ты всегда был
неаккуратен.
Раджифири сложил три пальца в жесте, отгоняющем зло.
- Направь эти пальцы на себя! - крикнул Пол. - Мы знаем, где
находится зло! - Он снова обернулся к Корбе. - На твоем лице чувство вины,
Корба.
- Нет моей вины! Меня оклеветали... - Он замолчал и беспомощно
оглянулся на галерею, ища поддержки.
Алия встала, спустилась вниз с помоста и подошла к Корбе. С
расстояния меньше метра она смотрела на него сверху вниз, молча и
угрожающе.
Корба заерзал под ее обвиняющим взглядом, бросая беспокойные взгляды
на галерею.
- Чьи глаза ты ищешь там, наверху? - спросил Пол.
- Вы не можете видеть! - закричал Корба.
Пол испытал мгновенное чувство жалости к Корбе. Видение захватило
этого человека в свои сети, как и всех остальных присутствующих. Он лишь
играл свою роль, не более.
- Мне не нужны глаза, чтобы видеть тебя, - сказал Пол. И начал
описывать Корбу, каждое движение, каждый жест, каждый испуганный и
тревожный взгляд.
Отчаяние росло в Корбе.
Алия следила за ним и видела, что он может сломаться в любую секунду.
Она подумала, что кто-то на галерее тоже понимает это. Кто? Она изучала
лица наибов, замечая, как выдают их... гнев, страх, неуверенность, вина...
Пол умолк.
Корба, слегка овладев собой, напыщенно спросил:
- Кто обвиняет меня?
- Отейн, - сказала Алия.
- Но Отейн мертв! - воскликнул Корба.
- Откуда же ты это знаешь? - спросил Пол. - Через своих шпионов? О,
да! Нам известно о твоих шпионах и курьерах. Мы знаем, кто привез
прожигатель камня с Тарахолла.
- Он предназначался для защиты Квизарата! выкрикнул Корба.
- А как он попал в руки предателей? - в упор спросил его Пол.
- Его украли, и мы... - Корба замолчал, судорожно хватая ртом воздух.
Взгляд его метался вправо и влево. - Все знают, что я был гласом любви к
Муад Дибу. - Он посмотрел на галерею. - Как может мертвец обвинить
Свободного?
- Голос Отейна не умер, - сказала Алия. И замолчала, так как Пол
предостерегающе дотронулся до ее руки.
- Отейн послал нам свой голос, - сказал Пол. - Он собирается сообщить
имена, подробности предательства, места и время тайных встреч. Ты видишь,
Корба, что кое-кого из наибов в Совете не хватает. Где Меркур и Фаш? Не с
нами сегодня Каке и Лейма. А где Таким?
Корба покачал головой.
- Они бежали с Арракиса с украденным червем, - сказал Пол. - Даже
если бы я освободил тебя сейчас, Корба, Шаи-Хулуд забрал бы твою воду за
участие в этом преступлении. Почему я не освобождаю тебя, Корба? Подумай о
тех, кто потерял глаза, кто не может видеть, как я. У них есть семьи и
друзья. Корба. Куда ты скроешься от них?
- Это случайность, - взмолился Корба. - И ведь они получат с
Тлейлакса... - он замолчал.
- А кто знает, что приобретаешь вместе с металлическими глазами? -
спросил Пол.
На галерее начали шепотом переговариваться наибы, прикрывая рты
руками. Теперь они уже смотрели на Корбу достаточно холодно.
- Защита Квизарата, - повторил слова Корбы Пол. - Устройство,
способное уничтожить всю планету и испускающее лучи, которые ослепляют
всех, оказавшихся поблизости. Какой из этих эффектов, Корба, ты
предназначал для защиты Квизарата? По-твоему, Квизарат может лишать всех
зрения?
- Из простого любопытства, милорд, - молил Корба. - Мы знали, что
старый закон гласит: "Только Семьи могут обладать атомной энергией", и
Квизарат повиновался... повиновался...
- Ты, что ли, повиновался... - усмехнулся Пол. - Хорошенькое
любопытство!
- Если есть голос, даже только голос моего обвинителя, я должен его
выслушать, - сказал Корба. - У Свободного есть права.
- Он прав, сир, - сказал Стилгар.
Алия бросила в его сторону уничтожающий взгляд.
- Закон есть закон, - сказал Стилгар, чувствуя неудовольствие Алии.
Он начал цитировать закон Свободных, сопровождая его своими комментариями.
Алия испытывала странное ощущение, будто она слышит слова Стилгара
еще до того, как он их произносит. Как он может быть так легковерен?
Никогда раньше Стилгар не был столь консервативен, не придерживался так
неукоснительно кодекса Дюны. Его подбородок гордо выпятился, он говорил
явно агрессивным тоном, произнося слова так, словно отрубал их. Неужели в
нем нет ничего, кроме этой отвратительной помпезности?
- Корба - Свободный, и его следует судить по законам Свободных, -
заключил Стилгар.
Алия отвернулась и взглянула на тени, падающие из сада на стену.
Расследование затянулось почти до полудня. А что теперь? Корба несколько
успокоился. На лице панегириста было написано, как он страдает от
несправедливости, ведь все, что он делал, совершалось только из любви к
Муад Дибу. Она взглянула на Корбу и увидела, как по его лицу скользнуло
довольное выражение.
Должно быть, он получил сообщение, подумала она. Сейчас он выглядел
так, будто услышал крик друга: "Держись! Помощь близко!"
Какое-то мгновение в их руках были все нити заговора: информация
карлика, пароли, имена заговорщиков. Но критический момент миновал.
Стилгар? Да нет, конечно же нет! Она обернулась и посмотрела на старого
Свободного.
Стилгар, не мигая, встретил его взгляд.
- Спасибо, Стил, что ты напомнил нам о законе, - сказал Пол.
Стилгар склонил голову. Он придвинулся ближе и почти беззвучно, атак,
чтобы слышали только Пол и Алия, произнес:
- Я выжму его досуха и позабочусь о деле.
Пол кивнул и сделал знак охраняющим Корбу.
- Отведите Корбу в наиболее охраняемое и полностью изолированное
помещение. Никаких посетителей, кроме защитника. Защитником-я назначаю
Стилгара.
- Я сам выберу себе защитника! - закричал Корба.
Пол повернулся к нему.
- Ты сомневаешься в честности и справедливости Стилгара?
- О, нет, милорд, но...
- Уведите его! - приказал Пол.
Охранники подняли Корбу с подушки и увели его.
Наибы на галерее снова начали перешептываться. Оконные занавеси были
задернуты. Оранжевая полутьма заполнила помещение. Наибы удалились.
- Пол, - произнесла Алия.
- Лишь повергнув насилие, - сказал Пол, - мы сможем полностью
контролировать его. Спасибо, Стил, ты хорошо сыграл свою роль. Я уверен,
что Алия опознала тех наибов, кто действует заодно с Корбой. Они не могли
не выдать себя.
- Вы договорились об этом заранее? - спросила Алия.
- Если бы я приказал казнить Корбу, наибы поняли бы меня, - сказал
Пол. - Но формальная процедура... без обращения к закону Свободных... они
почувствовали бы угрозу своим правам. Кто из наибов на его стороне, Алия?
- Раджифири, несомненно, - негромко сказала она. - И Сааджин, но...
- Дай Стилгару полный перечень, - распорядился Пол.
Алия глубоко вздохнула, разделяя в этот момент всеобщий страх перед
Полом. Она знала, как он движется без глаз, но ее поражала точность его
движений. Видеть стольких людей сквозь призму своего видения!
- Время вашей утренней аудиенции, сир, - сказал Стилгар. - Много
любопытных... боящихся...
- Ты тоже боишься, Стил?
Едва различимый шепот:
- Да.
- Ты мой друг, тебе нечего меня бояться.
- Да, милорд.
- Алия, проведи утреннюю аудиенцию. Стилгар, давай сигнал!
Стилгар повиновался.
Дверь отворилась, и ожидавшая толпа подалась назад, чтобы дать проход
чиновникам. Охранники сдерживали просителей, а пестрая, кричащая толпа
пыталась прорваться с криками и проклятиями. Все происходило одновременно,
крутилось, как в водовороте. В руках просители держали свои жалобы. Через
проход, расчищенный стражами, прошел чиновник. Он держал список тех, кому
дозволено было предстать перед троном. Чиновник, сухощавый Свободный по
имени Текруб, имел холодный и неприступный вид, выставляя напоказ бритую
голову и пушистые усы.
Алия двинулась ему навстречу, давая возможность Полу и Чани уйти в
коридор за помостом. Она явно испытывала недоверие к Текрубу, замечая
любопытные взгляды, которые тот бросал вслед уходящему Полу.
- Сегодня я говорю от имени брата, - сообщила она. - Пусть просители
подходят по одному.
- Да, миледи. - Он повернулся, чтобы навести порядок в толпе.
- Я помню времена, когда вы не ошибались относительно намерений
брата, - сказал Стилгар.
- Меня отвлекли наибы, - оправдывалась Алия. - Но вы тоже изменились,
Стил? Что это за спектакль вы разыграли?
Стилгар был шокирован. Все на свете меняется, но чтобы как в
спектакле? Драма - сомнительное мероприятие. В Империи появились
сомнительные развлечения, и самое непристойное из них - театр. Враги
Империи лицедействуют, чтобы завоевать дешевую популярность. Корба пытался
всю Империю превратить в подмостки. За это он поплатится жизнью.
- Вы упрямы, - сказал Стилгар. - Вы мне не верите?
Уловив напряжение и горечь в его словах, Алия смягчила выражение
лица, но не интонацию голоса.
- Я верю вам, Стил. Я всегда соглашалась с братом, когда он говорил,
что если дело в руках Стилгара, то мы можем позволить себе забыть о нем.
- Тогда почему же вы говорите, что я... изменился?
- Вы были готовы оказать неповиновение моему брату, - сказала она. -
Это написано у вас на лбу. Надеюсь только, что это не уничтожит вас обоих.
Приближался первый посетитель. Алия отвернулась, прежде чем Стилгар
успел что-то сказать. Но на лице его ясно впиталось то, о чем
предупреждала в своем письме леди Джессика - подмена морали и совести
законом.
"Вы породили гибельный парадокс..."

***

===

"Тибана, апологет сократического христианства,
вероятно, уроженец Амбуса-4, жил за восемь или девять
столетий до Коррино, скорее всего, при втором правлении
Даламака. Из его произведений сохранились лишь фрагменты.
Вот один из них: "Сердца всех людей пребывают в одинаковой
дикости".
Из "Книги Дюны" принцессы Ирулэн.

- Ты Биджаз? - спросил гхола, входя в маленькую комнату, где
содержался под охраной карлик. - Меня зовут Хейт.
С гхолой пришел отряд стражников, чтобы заступить на вечернюю вахту.
Пока они пересекали внешний двор, песок, приносимый ветром, сек их щеки,
заставляя моргать и ускорять шаги. Теперь же, в коридоре, слышались их
добродушные шутки вперемежку со звуками, сопровождающими ритуал смены
караула.
- Ты не Хейт, - возразил карлик, - ты Данкан Айдахо. Я видел, как
твое мертвое тело положили в бак, и я был там, когда его извлекли, живое и
готовое для обучения.
Гхола проглотил комок в неожиданно пересохшем горле. Свет золотистых
глоуглобов слегка приглушался зелеными занавесями. В их свете были видны
капли пота на лбу карлика. Под маской трусливости и фривольности в карлике
чувствовалась внутренняя сила.
- Муад Диб поручил мне допросить тебя, с какой целью тебя изготовили
тлейлаксу, - сказал Хейт.
- Тлейлаксу, тлейлаксу, - дурашливо пропел карлик. - Знаешь ли ты,
кукла, что я сам тлейлаксу? Кстати, и ты тоже!
Хейт смотрел на карлика. Биджаз излучал уверенность, которая
заставляла вспомнить о древних идолах.
- Слышишь стражников снаружи? - спросил Хейт. - Стоит мне только
приказать, и они задушат тебя.
- Ай! Ай! - укоризненно воскликнул карлик. - Каким ты стал жестоким!
А ведь говорил, что пришел сюда искать правду.
Хейту не понравилось спокойствие на лице карлика.
- Возможно, я ищу лишь будущее, - сказал он.
- Хорошо сказано, - заметил Биджаз. - Теперь мы знаем друг друга.
Когда встречаются два вора, им не нужно представляться друг другу.
- Мы не воры, - сказал Хейт. - Что, по-твоему, мы украли?
- Не воры, но игральные карты, - возразил Биджаз. - И ты пришел сюда,
чтобы подсчитать мои очки. А я, в свою очередь, посчитаю твои. Так вот: у
тебя две рубашки!
- Ты действительно видел меня в баке тлейлаксу? - с видимой неохотой
спросил Хейт.
- Разве я уже не сказал? - удивился Биджаз. Карлик вскочил на ноги. -
С тобой пришлось немало повозиться. Твое тело никак не хотело возвращаться
к жизни.
Хейт неожиданно почувствовал, что живет как бы во сне, контролируемый
чужим мозгом, и что он может мгновенно затеряться в этом чужом мозгу.
Биджаз склонил голову набок и обошел гхолу, глядя на него снизу
вверх.
- Возбуждение пробуждает в тебе старое, - сказал он. - Ты
преследователь, который никогда не сможет догнать то, за чем гонится.
- Ты - оружие, нацеленное на Муад Диба, - сказал Хейт, поворачиваясь
вслед за карликом. - Что ты должен сделать?
- Ничего! - отрезал Биджаз, останавливаясь. - Я даю тебе обычный
ответ на обычный вопрос.
- Значит, ты нацелен на Алию. Она твоя цель?
- Во внешних мирах ее называют Хавт - Первое Чудовище, - сказал
Биджаз. - Я слышу, как кипит твоя кровь, когда ты говоришь о ней.
- Итак, ее называют Хавт, - сказал гхола, изучая Биджаза, пытаясь
найти ключ к своей цели. Этот карлик отвечает так странно.
- Она - девственница-шлюха, - сказал Биджаз. - Она вульгарна, умна,
груба и добра; когда думает, получается наоборот; когда хочет созидать, то
разрушает все вокруг, как кориолисова буря.
- Значит, ты здесь для того, чтобы говорить против Алии?
- Против нее? - Биджаз опустился на подушку у стены. - Я пришел сюда,
чтобы меня захватил магнетизм ее физической красоты. - Он улыбнулся, и на
лице у него появилось выражение ящерицы.
- Нападать на Алию - значит, нападать на ее брата, - сказал Хейт.
- Это настолько ясно, что трудно разглядеть, - ответил Биджаз. - По
правде говоря, Император и его сестра - одна личность, спина к спине, одно
существо, наполовину мужчина, наполовину женщина.
- Так говорили Свободные в глубокой пустыне, - сказал Хейт. - Они
восстановили кровавые приношения Шаи-Хулуду. Почему ты повторяешь их
вздор?
- Ты смеешь называть это вздором? - спросил Биджаз. - Ты, который
одновременно и человек, и маска? Да, но игральная кость не может сама
считать свои очки. Я совсем забыл об этом. И тебе трудно вдвойне, потому
что ты служишь Атридесам как двойное существо. Твои чувства не так ясны,
как мысли в твоем мозгу.
- Ты проповедуешь этот ложный миф о Муад Дибе твоим стражам? -
негромко спросил Хейт. Он чувствовал, как слова карлика опутывают его
мозг.
- Эго они проповедуют мне! - возразил Биджаз. - И они молятся. Мы все
должны молиться. Разве мы не живем в тени самого опасного существа во всей
Вселенной?
- Опасное существо...
- Их собственная мать отказалась жить с ними на одной планете!
- Почему ты не отвечаешь мне прямо? Ты знаешь, мы можем расспросить
тебя по-другому! И получим ответ... так или иначе...
- Но я ответил тебе! Разве я не сказал, что миф реален? Разве я ветер
пустыни, несущий смерть в своем животе? Нет. Я - слова! Такие слова,
которые молниями ударяют в песок с темного неба. Я сказал: "Задуй лампу!
Наступил день!" А ты продолжаешь говорить: "Дай мне лампу, чтобы я мог
отыскать день".
- Ты играешь со мной в опасную игру! - сказал Хейт. - Думаешь, я не
понимаю эти идеи Дзэнсунни? Ты оставляешь следы такие же ясные, как птица
на грязи.
Биджаз захихикал.
- Почему ты смеешься?
- Потому что у меня есть зубы и я не хотел бы, чтобы их не было, -
умудрился выговорить Биджаз, не переставая хихикать. - Не имея зубов, я бы
не мог их скалить.
- Теперь я знаю твою мишень, - сказал Хейт. - Ты был нацелен на меня.
- И попал! Ты такая большая цель, как бы я мог промахнуться? - Он
кивнул, будто бы самому себе. - Теперь я спою для тебя. - Он замычал
монотонную мелодию, повторяя ее снова и снова.
Хейт напрягся, чувствуя странную боль в позвоночнике. Он смотрел на
лицо карлика, видел молодые глаза на старом лице. От глаз к вискам
тянулась паутина тонких белых линий. Какая большая голова! Все черты
замыкались на большом рте, из которого доносился монотонный напев. Этот
звук навел Хейта на мысль о древних ритуалах, народные предания, старых
словах и обычаях, полузабытых значениях. Что-то жизненно важное
происходило здесь... смертельная игра мыслями наперекор Времени. Древние
мысли звучали в песне карлика, как ослепительный свет на расстоянии,
который все приближается и приближается, освещая жизнь через пропасть
столетий.
- Что ты делаешь со мной? - выдохнул Хейт.
- Ты инструмент, на котором меня учили играть, - сказал Биджаз. - Я
играю на тебе. Позволь мне назвать другие имена предателей среди наибов.
Викурес и Кахиет... Джеддида, секретарь Корбы; Абумоджандис, помощник
Баннерджи. Даже сейчас, в этот момент, кто-нибудь из них может вонзить нож
в спину вашего Муад Диба.
Хейт лишь покачал головой, будучи не в состоянии говорить.
- Мы с тобой как братья, - сказал Биджаз, снова прерывая свое
монотонное гудение. - Мы росли в одном и том же баке: сначала я, потом -
ты.
Металлические глаза Хейта внезапно обожгло непереносимой болью.
Красный туман окутал все вокруг. Он чувствовал, как его отсекают от всего,
кроме боли. Все стало случайным, случай пронизывал материю. Воля его
ослабла, съежилась. Она жила без дыхания и была различима лишь как слабое
внутреннее освещение.
С энергией отчаяния прорывался он сквозь завесу боли. Внимание его
сосредоточилось на Биджазе. Хейт чувствовал, как его взгляд прорывается
сквозь слои карлика - слой за слоем, пока не осталась лишь сущность,
выраженная символом.
- Мы на поле боя, - сказал Биджаз. - Теперь ты можешь говорить.
Освобожденный этими словами, Хейт сказал:
- Ты не сможешь заставить меня убить Муад Диба.
- Я слышал, как Бене Джессерит говорят, - сказал Биджаз, - что нет
ничего прочного, ничего уравновешенного во всей Вселенной, ничто не
остается постоянным, каждый день и каждый час приносят изменения.
Хейт тупо покачал головой.
- Ты считал, что наша цель - этот глупый Император, - сказал Биджаз.
- Плохо же ты знаешь наших хозяев, тлейлаксу. Союз и Бене Джессерит
считают, что мы производим орудия и услуги. Все может быть орудием -
нищета, война. Война полезна, так как она эффективна во многих сферах. Она
стимулирует обмен веществ. Она вынуждает правительства к действиям. Она
разделяет генетические линии. Она обладает жизненностью, как ничто другое
во Вселенной. Только тот, кто понимает необходимость войны, достигает
самоопределения.
Необычно спокойным голосом Хейт сказал:
- Странные мысли исходят от тебя. Я почти готов поверить в
мистическое провидение. Сколько прибыли принесло создание тебя? Из этого
могла бы получиться восхитительная история с захватывающим эпилогом.
- Великолепно! - воскликнул Биджаз. - Ты нападаешь, следовательно, ты
достигаешь самоопределения.
- Ты пытаешься пробудить во мне насилие, - безжизненным голосом
сказал Хейт.
Биджаз отрицательно мотнул головой.
- Пробуждаю - да, насилие - нет. Ты носитель сознания, полученного
при обучении. Я должен пробудить в тебе это сознание, Данкан Айдахо.
- Я Хейт!
- Ты - Данкан Айдахо! Уникальный убийца. Любовник многих женщин.
Искусный фехтовальщик Правая рука Атридесов на поле битвы. Ты - Данкан
Айдахо!
- Прошлое нельзя разбудить.
- Нельзя.
- Эго еще никому не удавалось.
- Верно, но наши хозяева отрицают саму мысль, что чего-то сделать
нельзя. Они всегда ищут подходящее орудие, правильную точку приложения
силы, пользуются услугами подходящего...
- Ты скрываешь свою истинную цель! Ты создаешь экран из слов, а они
ничего не значат!
- В тебе есть Данкан Айдахо, - сказал Биджаз. - Твое сознание
подчинится эмоциям или бесстрастному рассмотрению, но оно подчинится. Твое
сознание прорвет экран подавления и вырвется из темного прошлого. Оно и
сейчас преследует тебя. Существо, живущее внутри тебя, проснется и будет
повиноваться.
- Тлейлаксу считают, что я их раб, но я...
- Молчать, раб! - произнес Биджаз воющим голосом.
Хейт замолк.
- Вот мы и дошли до сути, - сказал Биджаз. - Я знаю, что ты и сам
чувствуешь это. И вот условные слова, чтобы управлять тобой... Они
сработают, как надо.
Хейт чувствовал, как пот выступает у него на лбу, как дрожат руки, но
он был не в силах пошевелиться.
- Однажды, - продолжал Биджаз, - Император придет к тебе. Он скажет:
"Она умерла". И лицо его превратится в маску горя. Он будет отдавать воду
мертвым, как здесь называют слезы. И ты скажешь моим голосом: "Господи!
Господи!"
Челюсти и горло Хейта сводило от напряжения мышц. Он смог лишь слегка
повернуть голову.
- Ты скажешь: "У меня сообщение от Биджаза". - Карлик скорчил
гримасу. - Бедный Биджаз, у которого не было мозгов... бедный Биджаз,
барабан, набитый информацией... орудие для других... надави на Биджаза, и
он издаст звук... - Он снова улыбнулся. - А я не лицемер, хоть ты и
считаешь меня таковым, Данкан Айдахо. Я тоже могу печалиться. Но пришло
время заменить мечи словами.
Хейта сотрясала икота.
Биджаз хихикнул.
- Спасибо тебе, Данкан Айдахо, спасибо. Потребности тела выручают
нас. Так как у Императора в жилах течет кровь Харконненов, он будет делать
то, что мы потребуем. Он превратится в говорящую машину, в произносителя
слов, в колокольчик со звоном, приятным для ушей наших хозяев.
Хейт мигнул и подумал, что Биджаз похож на маленького умного зверька.
Как это понимать: "Кровь Харконненов в жилах Императора?"
- Ты думаешь о звере Харконнене, - сказал Биджаз. - В этом ты похож
на Свободного. Когда слова не помогают, в руке появляется меч, да? Ты
думаешь о том зле, которое причинили твоей семье Харконнены? Да, по
материнской линии твой драгоценный Пол - Харконнен! Тебе ведь не трудно
будет убить Харконнена, не так ли?
Судорога прошла по телу гхолы. Был ли это гнев? Откуда?
- Ох! - сказал Биджаз. - Ах! Ха-ха! Но есть еще кое-что. Тлейлаксу
предложат сделку твоему драгоценному Полу Атридесу. Наши хозяева оживят
его возлюбленную. У тебя может появиться сестра-гхола.
Хейт неожиданно почувствовал, что во Вселенной осталось только его
дыхание.
- Гхола, - повторил Биджаз. - Тело его возлюбленной. Она сможет
рожать ему детей. И будет любить только его. Мы даже можем
усовершенствовать оригинал, если он захочу. Была ли когда-нибудь у
человека лучшая возможность вернуть утраченное? Он за это ухватится.
Будто утомившись, Биджаз опустил глаза, а потом сказал:
- Он испытает искушение... он задумается, и в этот момент ты
приблизишься к нему. И ударишь! И будет еще один гхола... Вот чего требуют
наши хозяева! - Карлик прокашлялся и, кивнув, потребовал: - Говори!
- Я этого не сделаю! - сказал Хейт.
- Это сделает Данкан Айдахо. И сделает в момент наибольшей уязвимости
этого отпрыска Харконненов. Не забудь! Ты предложишь усовершенствование
его возлюбленной - возможно, бессмертное сердце, более нежные чувства. Ты
предложишь ему убежище - планету, которую он выберет сам за пределами
Империи. Подумай только! Его любимая оживет. Нет больше слез, а есть
возможность прожить оставшиеся годы в идиллии.
- Дорогое предложение, - сказал Хейт. - Он спросит о цене.
- Скажи, что он должен отказаться от своей божественной сущности и
упразднить Квизарат. И не только от своего имени, но и от имени своей
сестры.
- И больше ничего? - насмешливо спросил Хейт.
- Разумеется, он должен будет отдать свой пай в КХОАМ.
- Разумеется.
- А если ты не будешь стоять достаточно близко, чтобы нанести удар,
тогда начни говорить о том, как восхищены тлейлаксу тем, что он научил их
использовать возможности религии. Скажи ему, что у тлейлаксу есть теперь
отдел религиозной инженерии, который ставит своей целью использование
религий для практических нужд.
- Очень разумно, - сказал Хейт.
- Ты волен иронизировать и не повиноваться мне, - сказал Биджаз,
склонив голову набок. - Не отрицай...
- Они хорошо тебя сделали, маленькое животное.
- Тебя тоже, - отозвался карлик. - Ты ему скажешь, чтобы он
поторопился. Плоть разлагается, и ее тело должно быть сохранено в
криогенном танке.
Хейт чувствовал, как барахтается в сети, которую не может распознать.
Карлик так уверен в себе, но все же должен быть некий просчет в логике
тлейлаксу. Создавая гхолу, они настроили его на голос Биджаза, но... но
что?.. Как легко ошибиться!
Биджаз улыбнулся, как бы прислушиваясь к голосу внутри себя.
- Теперь ты все забудешь, - сказал он. - Когда настанет момент, ты
вспомнить. Он скажет: "Она умерла". И тогда проснется Данкан Айдахо.
Карлик хлопнул в ладоши.
Хейт вздрогнул, чувствуя, что его прервали в середине мысли... или в
середине фразы. Что это? Что-то насчет цели?
- Ты надеешься смутить меня и управлять мной, - сказал он.
- Как это? - спросил Биджаз.
- Я твоя цель, и ты не можешь отрицать этого.
- Я и не думаю отрицать.
- Тогда что же ты пытаешься со мной сделать?
- Пытаюсь оказать любезность, - пояснил Биджаз. - Простую любезность.

***

===

"Последовательная природа реальных событий не
раскрывается с абсолютной точностью силами предвидения, за
исключением самых необычных обстоятельств. Оракул
схватывает эпизоды, вырванные из исторической цели.
Вечность движется. Она влияет сама на себя как через
посредство оракула, так и через вопрошающих. Подданные
Муад Диба могут сомневаться в его величии и оракульном
видении. Они могут отрицать его дар. Но пусть они никогда
не усомнился в Вечности".
"Евангелие Дюны".

Хейт смотрел, как Алия вышла из храма и пересекла площадь. Ее охрана
держалась близко к ней, свирепое выражение диких лиц охранников должно
было маскировать следы хорошей жизни и самодовольства.
Над храмом сверкнули на солнце крылья топтера. Это был топтер
императорской охраны с изображенным на фюзеляже кулаком - символом Муад
Диба.
Хейт снова взглянул на Алию. Она кажется не на месте здесь, в городе,
подумал он. Настоящее ее место - пустыня, открытое, бескрайнее
пространство. Другая странная мысль пришла ему в голову, когда он следил
за ее приближением: Алия казалась задумчивой, только когда улыбалась. Все
дело в глазах, решил он, вспоминая, как она появилась в зале на приеме
посла Союза: надменно и гордо, под звуки музыки, среди экстравагантных
мундиров и костюмов. Алия была в ослепительно белом, ярком платье
целомудрия. Он смотрел на нее из окна, пока она не прошла во внутренний
двор, с его прудом, фонтанами, лужайками степных трав и белым бельведером.
Все не так... совершено не так... Она принадлежит пустыне.
Хейт перевел дыхание. Алия вышла из поля его зрения. Он ждал, сжимая
и разжимая кулаки. Встреча с Биджазом вызвала у него беспокойство.
Он слышал, как свита Алии прошла по коридору, может быть, чуть-чуть
быстрее, чем следовало бы по ритуалу. Мимо комнаты, где он ждал, Алия
прошла в свои покои.
Хейт попытался сосредоточиться и понять, что же в ней встревожило
его. То, как она шла по площади? Да. Она двигалась, как животное, за
которым охотится хищник. Он вышел на соединительный балкон, прошел по
нему, скрываясь за солнцезащитными экранами, и остановился, оставаясь
скрытым в тени. Алия стояла у балюстрады, глядя на свой храм.
Он посмотрел в том же направлении, что и она, - на город за храмом. И
увидел прямоугольники, разноцветные кварталы, копошащуюся жизнь, звуки.
Строения блестели, сверкали на солнце, воздух над крышами дрожал от жары.
В тупике, образованном стеной и углом храма, мальчик играл в мяч. Мяч
поднимался и опускался, ударяясь о землю.
Алия тоже смотрела на мяч. Она чувствовала странное единство с ним -
вверх и вниз, вверх и вниз. Она точно так же прыгала по коридорам Времени.
Порция меланжа, выпитая перед уходом из храма, была самой большой
какой ей приходилось пить, - огромная сверхдоза. Еще до того, как яд начал
действовать, Алия пришла в ужас.
"Зачем я это сделала?" - спросила она себя.
Иногда приходится выбирать между опасностями. Тот ли это случай? Это
дало бы возможность проникнуть через проклятый туман, которым окутал
будущее коварный тарот Дюны. Существовала преграда, и ее следовало
преодолеть. Алия действовала по необходимости. Ей нужно было видеть, куда
идет походкой слепого ее безглазый брат.
Действие меланжа начало сказываться на ее сознании. Она глубоко
вздохнула, испытывая особое удовольствие и спокойствие, ядовитое и
самодовольное.
"Обладание вторым зрением опасно, оно ведет к фатализму", - подумала
Алия. К несчастью, не существует абсолютно верного расчета, нельзя
просчитать предвидение. Видения будущего нельзя представить в виде формул.
Приходится входить в них, рискуя жизнью и рассудком.
Из густой тени соединительного балкона появилась фигура. Гхола! В
своем обостренном восприятии Алия видела его с предельной четкостью -
смуглое лицо, сверкающие глаза. Единство ужасающих противоположностей,
что-то связанное воедино шокирующим образом, тень и яркий свет, продукт
процесса, оживившего его мертвого плоть... что-то необыкновенно чистое...
невинное.
Невинность в осаде!
- Давно ты здесь, Данкан? - спросила она.
- Я не Данкан, - ответил он. - А что?
- Не спрашивай меня.
И она подумала, глядя на него, что тлейлаксу ничего не оставили в нем
незавершенным.
- Только боги могут безнаказанно рисковать совершенством, - сказала
Алия. - Для человека это опасно.
- Данкан умер. - Он не хотел, чтобы она его так звала. - Я Хейт.
Она изучала его искусственные глаза, гадая, что они видят.
Приглядевшись, она увидела маленькие черные точки, крошечные колодцы
черноты на сверкающем металле. Фасетки! Вселенная вокруг нее мерцала и
искажалась. Алия ухватилась за нагретые солнцем перила балкона. Меланж
действует быстро!
- Вы больны? - спросил Хейт. Он придвинулся, внимательно глядя на нее
стальными глазами.
"Кто это говорит? - подумала она. - Данкан Айдахо? Гхола-ментат? Или
философ Дзэнсунни? А может, пешка с Тлейлакса, более опасная, чем любой
рулевой Союза? Мой брат знает".